Шестерёнки в голове моей крутятся,
Сапоги секундам бьют в такт.
Глядя в зеркало, пойму что отмучился,
Да с собою сам подпишу контракт.
А за окнами, как пёс дикий, стелется
От весны, да через сто зим,
Алый пар-туман, да мне не верится,
Да только то не пар – окаянный дым…
И неважно, что алая кровь на белом снегу,
Ведь предсказанное откровение скоро придёт,
И, наверное, жаль, что я не смогу
Вместе с вами встретить восход.
От сестры я уходил своей вёснами –
Из сырой земли, да по-через забор…
Не смотри, любовь, глазами белёсыми –
Пятаки на лицо, да и весь разговор!
А я вчера домой не пустил отца –
Скоро год, как он лежит в земле,
А на улице гуляют мои друзья…
Только ты, весна, помнишь обо мне.
И неважно, что алая кровь на этом снегу,
Ведь предсказанное откровение точно придёт,
И уже наплевать, что я не смогу
Вместе с вами встретить восход.
А наутро к нам придёт добрый молодец,
Что пропах насквозь плачем-стонами,
Пустота и вселенская холодность
У него где-то между погонами.
Помню я, прославляли Единого,
И страну свою, да и смертный грех –
Так возьмите же меня, убивцы, безвинного,
Всё равно я правду буду петь громче всех!
И неважно, что грязная ваша кровь на этом сером снегу,
Ведь предсказанное откровение непременно придёт,
Вам должно быть жаль, а мне – плевать, что я не смогу
Вместе с вами встретить ваш последний восход…