Маленький гном сидел дома один и боялся. В печке весело потрескивали березовые поленья, на столе стоял еще неостывший самовар, его любимое вишневое варенье и даже тарелка с совсем уже любимыми плюшками, но он все равно боялся.
Тени на стенах избушки казались ему слишком длинными и мрачными, свои в доску игрушечные солдатики - враждебно настроенными, подвывание ветра в трубе не предвещало ничего хорошего. А книжку про Белоснежку даже в руки брать не хотелось, хотя эту сказку Маленький гном мог слушать сколько хочешь раз. Когда ее читал Большой гном… Не хотелось рассматривать драгоценные камушки. Маленький гном сидел у печки на своей скамеечке, крепко зажав в кулачке подаренный Большим гномом кусочек сердолика, и боялся.
Он всегда боялся, когда Большой гном надолго оставлял его одного. Он боялся, что Большой гном заблудится, потому что будет очень темно, звезды спрятаны за тучами. И луна тоже. А огонь в печке погаснет, и избушка станет совсем незаметной в гуще дремучего леса. Он знал, что когда Большой гном занят важными делами (а у него все дела были важными), он совсем не замечает времени и даже не помнит, что оно существует. Поэтому каждый раз боялся, что Большой гном может про него просто забыть.
Или – вдруг придет злой великан, а может - злой тролль, выломает дверь и унесет его, маленького, беззащитного куда-то…Дальше этого места Маленький гном никогда не думал. Потому что и так уже было очень страшно.
Или – огонь в печке погаснет, а за окном станет холодно-холодно, и Маленький гном замерзнет так, что Большой гном, вернувшись домой, уже не сможет его отогреть. Сядет и будет плакать. Не так как обычно, когда он на самом деле радуется на рисунки Маленького гнома и говорит: «Чуть не плачу от удовольствия», а сам хитро ухмыляется в бороду. Будет сидеть и плакать по-настоящему. Но уже ничего не поделаешь. Нету Маленького гнома. И кусочек сердолика выкатился из разжавшегося кулачка и валяется на полу… Маленькому гному стало так жалко себя, что он начал раскачиваться на скамеечке и жалобно поскуливать.
Маленький гном не умел писать, но он любил рисовать на бересте смешные, понятные только Большому гному картинки. И он решил, что надо сейчас же, пока не замерз, пока не пришел великан или тролль, нарисовать все, что у него на душе. И положить бересту на видное место. Чтобы Большой гном, когда перестанет плакать, обязательно увидел. Он пристроился с угольком и берестой к столу, Нарисовал солнышко, Большого гнома с бородой до земли и начал рисовать рядом с ним себя, как они стоят под солнышком и Большой гном держит его за руку. За окном было совсем темно, звезды и луна на самом деле спрятались за тучами, Маленький гном устал плакать и бояться и уснул – с угольком в одной руке и кусочком сердолика – в другой. А когда проснулся, было совсем светло, рядом стоял Большой гном, рассматривал недорисованную картинку и приговаривал: «Надо же, как здорово бороду нарисовал! Чуть не плачу от удовольствия!»