Я видел, как он умирал
И не взывал к спасенью.
Небыстро плавился металл,
И выпадали звенья.
Безумцем прозван он за то,
Что плакал при метели,
Не выбирал из тех мостов,
Что не приводят к цели.
Он говорил, что жизнь – война,
Окопы рыть не поздно.
Была мне речь его смешна,
На деле всё серьёзно.
Он говорил: «Здесь счастья нет.
Взамен луны – прожектор.
И, не найдя к утру ответ,
Ты станешь его жертвой».
Он говорил: «Ты здесь один:
Нет Бога, сна и чуда.
А автор красочных картин
Не больше, чем Иуда».
Он говорил, что жизнь – война
И мы на минном поле,
Что не для нас придёт Весна
И поменяет роли.
Я умолял: «…Зачем? …Живи…
Живи… Вернись к началу…»
Тяжёлым был безумца вид,
И тихо умирал он.
Он завещал: «Достоин будь
Своих предначертаний
И не меняй короткий путь
На долгий век скитаний».
Он пару слов лишь не сказал:
«Храни себя» - и умер.
Я посмотрел ему в глаза:
А был ли он безумен?