Сквозь гортань прорастает нездешняя горькая речь,
Обжигая язык керосином безмолвных ночей,
Я пойду за околицу старое время стеречь
Чтобы день не кончался над нами полярный, ничей.
Проходи, чужестранец, четвертой своей стороной,
Видишь, грезит ладонями потными тяжкий бердыш,
Может долгим тебе разговор показаться со мной,
Но, пожалуйста, только короткое слово услышь.
На рассвете вставай, журавлиные книги читай,
Над байкальской водой комариную песню пропой,
Мы эдемской айвой напитаем атласный Китай
И на север вернемся скупой муравьиной тропой.
В водосточной трубе веселящий пульсирует газ,
Флюгер сна серебром на холодном ветру свиристит,
Христиан, говорят, обманул романтический Ганс,
Латинян затвердил составитель речей Аристид.