I.
Тень переулков – романтика века,
Которым мы вскормлены все с малых лет,
Рождает в заблудшей душе человека
Теперь только страх и панический бред…
Запутались звезды в сетях липких туч,
И в дебрях антенн потерялась луна…
Свинцовою дробью, бессмысленный дождь
Все бьется о бронь из плит, лиц и стекла…
Строжайший порядок оконного стада…
И в каждом из них одинаковый свет…
Хотя где-то смех, где-то вену жгут ядом,
А где-то тихо умер человек…
О ты, ночной город! Ты вновь обескровлен!
Опять на коленях! Без снов и мечты!
И снова ты, в формалина оковах,
Заснул… Как в коме мерзлоты…
II.
Брезгливо стряхнув с себя свет фонарей,
Я быстро свернул в мрак безлюдного сквера
К манящей интриге витринных огней,
Что тихо и мягко меня звали к двери…
Она отворилась с торжественным гулом,
Как открываются врата в миры,
Чуждые нашим. И взгляд Перуна
Меня пронзил, как стрелы гуннов,
Хотя сам бог был из коры.
Чуть дальше полотно, написанное маслом,
По прихоти безумного творца,
Анубиса с Аидом в схватке страшной
Скрестило у ворот подземного дворца.
Странной улыбки каменного Будды,
Увы, не смог я разгадать секрет.
Смеялся он Иисусу иль Иуде,
А может быть, Корану на столе?..
Кровавый цвет стен больно впился в глаза
Зубами яркой краски на обоях,
А в легких я почувствовал бальзам
Из тайны, колдовства и благовоний…
Ход мыслей вдруг нарушил тихий шепот:
«Войди! Мне много нужно рассказать тебе!»
Рождаясь в сердце, страх плевался потом,
Но любопытство билось пульсом в голове.
Голос летел, растворяясь и тлея,
От черной ширмы, закрывавшей дверь
В другую комнату: «Смелее!»
И я вошел, как в клетку зверь –
Затравленно, смиренно, робко…
III.
Густой, приятный полумрак
Был здесь как будто осязаем,
Огонь свечи качался в такт
Биенью сердца, тень бросая
На зеркала… В них отраженья,
Неторопливо и шутя,
Пытались все мои движенья
Скопировать и переврать.
Но был еще один объект
Для подражания шутам:
На стуле темный силуэт
Сидел и гладил шерсть кота
Большого, черного, как сажа…
Я ждал достаточно:
- Мне скажет
Хоть кто-нибудь, что происходит?
И кто вы?
- Но слова не стоят
Ведь ровным счетом ничего.
Зачем кричать и сотрясать святое,
Дарующее жизни вещество?
Будь терпелив, узнаешь всё,
Когда последняя песчинка
Падет на чашу тех весов,
Что взвесят все твои ошибки
И разобьют цепи оков
Твоих, мой друг, противоречий.
И там, где время уйдет в вечность,
К ответам будешь ты готов...
- К чему мне все твои загадки?
Их с детства не переношу!
Теперь я понял: ты гадалка!
Не улыбайся! Я не шут!
- Меня зови, как хочешь…
Ты веришь в Бога?
- Бога нет!
Есть только Я и моя воля!
Имеет смысл лишь человек!
- Дитя мое... Твоей гордыни
Мне больно видеть мрачный миг...
И жизнь твоя в эскизе линий
Выводит уж последний штрих…
- Это не так!
- Изволь, проверим…
- Скажи же мне, как я умру?
- Умрешь, как только твоя вера
Заставит преступить черту…
- Когда же этому случиться?
- Лишь мы закончим разговор…
- Скажи, ты, правда, веришь лицам?
Или ладоням? Что за вздор!
Довольно, от всего устал!
Смотри, сейчас я книгу судеб
Себе подправлю! – резко встал,
Как одержимый: «Будь что будет!», -
Шальною мыслью пронеслось,
И бросил в отраженье сквозь
Хрупкий и тонкий слой стекла
Чудной, хрустальный, мутный шар…
Осколки разлетелись звоном,
Напомнившим мне детский плачь,
Ехидным смехом, тихим стоном,
Сулившим сотни неудач.
Подняв один из лоскутов
Живой картины зазеркалья,
Я обернулся: «Вот перо,
Достойное индейцев Майя
И Нострадамуса, и Вангу
Со мной поставить в один ряд!
Сливаясь с жизнью в страстном танго,
Я буду жить! Пусть говорят
Тобой любимые узоры!
Сейчас напишем на ладони
Пророчество на новый лад!
Прости, коль почерк плоховат!»
Осколок плавно вошел в руку
Там, где нить жизни дала крен.
Оттуда острым, тонким плугом
Он двинулся по сетке вен…
Остановившись на предплечье,
Я крикнул: «Ну, теперь смотри!
Наш разговор с тобою – вечность!»
«Ты прав! Немного подожди…»
И вдруг я понял, что в восторге
Я не заметил, как с руки
Текут обильные потоки
Алых чернил моей строки…
Увы, что может быть банальней,
Чем судеб наших жесткий рок:
Не дописав свое посланье,
На стол упал без сил «пророк»,
Успев сказать лишь «почему?»,
Успев ответа не услышать…
Я погружался в пустоту…
IV.
- Где я?
- О, ты везде…
- Кто я?
- Ты – часть меня…
- Но кто же ты?
- Я – всё… Имен у меня много.
- Постой, я узнаю твой голос…
- Его ты слушаешь всю жизнь.
От близких ли, иль от чужих,
Из уст родителей, прохожих,
И пред твоей кончиной тоже
Я говорил с тобой, дитя.
- Отец, прошу, прости меня…
- Прощенье ты уже обрел…
- Но как унять мне эту боль?
При свете солнечного нимба
Все призраки моих ошибок
Стеной встают передо мной.
- Они исчезнут постепенно…
- Ты будешь рядом?
- Непременно.
- Куда идем мы?
- В бесконечность…
- У нас есть время?
- О, да… Вечность…