Наконец-то Ангел пробрезживает среду
и встречает свинцовую одурь ее – лоб в лоб.
Краем глаза одурь косит на его дуду,
краем хитона Ангел отыскивает сугроб,
над которым то ли дымок, то ли парок,
и внутри Мария пытается привыкать,
и вместо вола и осляти – Единорог,
Индрик, чей абрис невдомек пастухам.
Зверь тяжко дышит, опередив обоз,
где Каспар, Мельхиор, Бальтазар звякают как дары,
упрежденный о том, что вдарит такой мороз,
и Младенца спасают его пары.
Лютая одурь пытается возражать,
но уже подоспела овчина на пастухах
и духмяно силится челюсти ей разжать,
и дуда плавит снег у Ангела на щеках –
о том, что отлита дуля в толще орбит,
как верхушка всех елок, бессилие всех гвоздей,
в их попытке прибить к механике Алфавит,
что Любовь, Омега и Альфа пребудут здесь.