Метлу у печи положу, зеленые потуплю очи,
Сокрыв, как ярости в ночи реактор ядерный клокочет.
Молчу. Почти спокоен вид, и даже убрана квартира.
Я плачу про себя, навзрыд, и громче всех младенцев мира.
Терплю (такая бестия!) и жду, покуда гнев не схлынет.
Готовлю блюдо мести я, а им подам, когда остынет.
Да, не целую, уж прости. Ах, я твоя, твоя навеки!
Но если хочешь мир спасти, молю: не поднимай мне веки!
Вот плаха, дыба и мечи. Все, чую: пахнет духом русским.
Ну, двор мадридский, трепещи! И берегись меня, Латунский!