МОЙ ОБРЫВ.
Огромный, похожий скорее на крепость, чем на жилой, дом постепенно гасит свои окна и встречает ночь, такую-же несуразную,
как и всё вокруг, сон-не сон, жизнь-не жизнь, что-то совсем неопределённое обволакивает пространство тягучей массой, далёкой от
живого и свежего. Только, не перестающее шипеть, шоссе облизывает такие же громадины, в которых живём мы, забывшие, что такое тишина,
шум ветра, звон капели, да и многое другое, что нельзя забывать, и без
чего черствеет душа. Не яркие огни реклам,не жёлтый свет уличных фонарей, ни как не могут разорвать серость, проглотившую огромный город со всеми нами.
Душно.
Старый дуб, раненый когда-то молнией,стоит на самом обрыве, вцепившись обугленными корнями в осыпающийся постепенно
берег, но видно, что век его подходит к концу, песок, как сквозь пальцы
вытекает из под корней и лишает могучее дерево опоры.
Год за годом, тропинка у дуба, превращается в маленький овраг, и нет этому преграды,безжалостны вода и ветер, делают своё дело.
Каждое лето, приезжая на мою малую родину, я прихожу к этому месту, такому дорогому для меня,здесь и только здесь я вижу себя и весь окружающий мир без мишуры и прикрас, как на духу,
может потому, что буквально в ста метрах от этого обрыва я появился на
свет ( когда-то на этом месте был детский санаторий) как и почему здесь, подробностей не знаю, но то что это так, знаю со слов матери.
К тому же это место ещё имеет военную историю, как говорили
старики, во время войны здесь была переправа через Десну, немцы её разбомбили, а после бомбёжки в реке остался танк, песок и время постепенно прятали его на дне образовавшейся ямы.
В детстве мы любили, купаться в реке на этом месте,здесь достаточно глубоко и горячий, речной песок согревал посиневшее после купания тела. С трудом находили дуло,под водой и старались
устоять на нём, гребя руками, что бы удержаться, как можно дольше пока течение не сбросит тебя.
Танка уже нет.
Песок поглотил его, как не ныряли, даже дула не смогли обнаружить,
и редко уже кто помнит про него, да и у меня появляются сомнения на этот счёт, хотя сам стоял на дуле не один раз.
Года! Года!
Не думал я, что так быстро всё меняется вокруг, как пейзаж за
окном скорого поезда, уносящего минуты, часы, нашей жизни, которым,
как казалось, не будет конца. И только теперь, прожив больше полвека, ощущаешь, как велика скорость этого поезда, не делающего ни одной остановки на своём пути.
Вот уже и дуба нет. Пришла очередь сосны, выше по склону. Ненадёжный песок выплывает и из под её корней, лешая опоры. Корни, как паучьи лапы изо всех сил стараются удержать
дерево, но конец тот же не за горами. Держись подруга!
Но безжалостный ветер так и старается сбросить упрямое и гордое дерево с обрыва, не известно чем мешающее ему.
Живи, сосна.
Я так не хочу увидеть тебя лежащей вверх корнями на моём обрыве и глотать непослушные слёзы, сознавая неукротимость времени, и своё бессилие перед ним.
Да, я, вырастил сына и дочь, построил, пусть не большой, но всё-таки дом, но почему-то во мне постоянно живёт чувство какой-то неудовлетворённости, как будто мог да не захотел, поленился. Это постоянно грызёт меня, не даёт спать. И ни как не могу выкинуть из головы мой обрыв, дуб, которого давно уже нет и ещё живую, но обречённую сосну.
И каждый год я стою по долгу на моём обрыве и смотрю окрест, и вижу всю свою жизнь, как в кино, здесь мне то больно, то весело, но в основном грустно. Но всё равно я счастлив, да счастлив, потому, что у меня есть мой обрыв, где я могу быть самим собой, ощущать себя частью живого и вечного. И к тому-же ,я знаю: здесь моё начало, здесь мои корни, пусть оголённые, но изо всех сил, держащие меня где бы я не был, и что бы я не делал.
Серый монстр затянул меня снова в свои объятья и не за что не отпустит, как-бы я не вырывался, из его сетей нет дороги назад.
Хотя...
эти сети я придумал себе сам, по этому мне стыдно перед Десной, перед моим обрывом.
г. Жуковка Брянской обл.