Ночь с чемоданом, перетянутым тросами,
В нём лесбийская парочка чулок и портсигар срока
В сорок дней, скрученных в папиросы,
Накрахмаленная сорочка и её сорока.
Стрелка снова пошла по кругу циферблата согбенного,
Дома последние капли света с этажей льют,
День как день, вы скажете, обыкновенное,
Но облачное небо будто расписано гжелью!
Фаготы гудков язычками расцокались,
Дома увязают, до колен самых
Подворачивают трикотажные цоколи,
Но уже по пояс стоят в трясине драмы,
Уходят по череп-ичные головы,
По темя и выше, чуть глубже, ниже.
Музыкант слёзный на струны виоловы
Податливые души прохожих нижет.
Всё так же лениво гудит Вселенная,
Лениво жиреет и жиреет уже до фарса,
И, обещая сменное, тленное и гиенное,
Ржавой кожурой подмигивает цитрус Марса.
А моя фляга флегмой наполнена до края,
Мне вообще плевать на всё, кроме
Той, с чьих губ поцелуем алое бельё снимаю,
Мне всегда всех ближе и всего выше та,
чья улыбка на сердце вышита -
Во мне перемен омен.