День потянется долго-долго…
До утра,
из глубокой ночи,
в голове – баламуть сорочья,
и ни грамма –
другого толку.
За морозной завесой дали
растворяет круги столетий
свежим шорохом над поветью,
где когда-то следы сандалий
оставляли, в поисках кладов,
две девчушки. Залежью снега
в колесе старинной телеги
позабытое «было надо» –
до утра, что начнётся утром…