Колдунья

Андрей Зебзеев
     Тане
     Подражая
     Алексею Решетову.

Глаза чуть озорны и величавы,
Их цвет  рождает ласковый вопрос,
А губ изгиб доверчиво-печален
В волне упрямых и густых волос…

Ступая еле слышно меж деревьев,
Она идёт за солнцем в дикий лес,
Она идёт тропой забытой, древней –
Владычица невиданных чудес.
Ей лес все тайны страшные откроет,
Покажет все безумные ходы –
Девчонке с вещей, древнею душою,
Лесной дриаде, вестнице беды.


Девчонку видел эту я, не скрою,
Не раз, не два – бывало, каждый день.
Мы, обойдя друг друга стороною,
Ныряли каждый в собственную тень.
Стояло лето. Солнце жгло, палило,
Сушило листья мягкие берёз…
И мою кожу в сотый раз покрыло
Загаром цвета негритянских грёз.
И вот опять увидел я девчонку,
Прошёл вперёд и оглянулся – нет:
Где та стояла, что-то рвалось тонко;
В траве мелькнул кошачий силуэт.
И с той поры не нахожу я места:
Душа болит, как будто что-то в ней
Порвавшись –  не срослось… Мир треснул,
И трещина ушла в тот самый день…


Года летят, как будто бы крылаты –
Один, другой… Уж нет десятка лет…
Душа моя вся в шрамах и заплатах,
На ней уже живого места нет…
Но вдруг однажды, на лесной поляне,
Забилось сердце сущее быстрей –
Её я встретил в странном одеянье
Сжигающую что-то на костре.
Я, было, к ней рванулся, что есть мочи,
Но, встретив глаз зелёных чистый взгляд,
Остановился. Было странно очень…
И я побрёл от костерка назад…


Листва летела. Осень билась в двери.
Я брёл один по пустырю домой.
И вдруг… Глазам своим я не поверил,
Её увидев рядом! С кем? Со мной!
Она ко мне немного повернулась
И посмотрела трепетно в глаза…
Потом, смущаясь, нежно улыбнулась –
Я встал, не в силах ничего сказать.
Ну а она мне что-то протянула…
И вновь смутилась: «На... Возьми... Дарю…
Когда-то душу я твою стянула…
Возьми взамен последнюю мою!..»
Я принял дар. Но это был не выход…
И вспомнив вдруг, что вовсе не немой,
Волнуясь и дрожа, промолвил тихо:
«Останься, чтобы жизнь дожить со мной…»

Уж слёзы высохли. Сорвало листья с ветки.
А мы стояли молча на виду,
Не слыша, что болтливые соседки
Шушукаясь, несли о нас в саду!
                15 декабря 2009 года.