Минуты мудрости бесстрастной,
В своей высокой тишине,
Струей живительной и властной,
Рождают музыку во мне.
Она приходит, из-за грани,
Недостижимой, по пути.
И, исцеляя душу, ранит –
За ней одной зовя идти.
А я решительно не знаю,
Пред ней дыханье затая –
Она моя, или чужая?
Но твердо верю, что моя.
Как немосковская Россия.
Как цепь шиханов за окном.
Просветы неба – голубые.
Колки осин – морозным днем.
И в этой музыке прекрасной,
Опять звучит – из детских лет:
“Люблю молчанье дали мразной…” -
Наш вечный гимн родной земле.
В минуты мудрости волшебной,
Когда небесный ангел мой,
Томленья страсти непотребной
Отводит прочь своей рукой.
Когда душа моя на воле,
И за вратами алтаря,
Дары, на жертвенном престоле,
О самом главном говорят.
Когда сердечное движенье,
Непостижимо и легко.
И обретаю утешенье,
В котором счастье и покой.
Когда казенные химеры –
Пустая блажь, порочный круг.
А “путь без солнца, путь без веры” –
Преувеличенный испуг.
Наивный выбор бездорожий.
Растрата времени и сил.
Когда нисколько не тревожит –
Реальность будущих могил.
Когда так просто – не считаться,
Прощать обиды и долги…
И есть возможность – состоятся
Совсем другим, совсем другим…
Я принимаю дар дыханья,
И понимаю, – что опять
И искушенья, и страданья.
Придется преодолевать.
Что неизбежны претыканья,
Покуда длится этот путь.
Но мне не будет оправданья -
Устать, отречься, повернуть.
Перед собой, и перед Богом,
Я не сумею объяснить –
Зачем же, думая о многом,
Успел про главное забыть.