Великий прорицатель Мишель Нострадамус предсказал, что город Нью-Йорк подвергнется разрушению дважды. Он писал: “Сотрясающий землю пожар всколыхнёт Новый Город… небо будет гореть …”
Это предсказание вполне соответствует тому, что произошло 11-го сентября 2001-го года. Нострадамус же говорил о том, что такое случится дважды. Значит ли это, что следует ожидать нового разрушения?
Нет, не значит. Дело в том, что ровно 60 лет назад произошло то, что случилось 11-го сентября: самолёт врезался в небоскрёб, принеся разрушения и человеческие жертвы. Это произошло в субботу, 28-го июля 1945-го года, в 9.15 утра.
В то утро обзорная площадка на 86-ом этаже Empire State Building утопала в тумане. Обычно с этой площадки открывается вид на 25 миль вокруг, но 60 посетителей, поднявшихся на площадку, были разочарованы: из-за сильного тумана почти ничего не было видно. Дети шалили, а взрослые, устав от перечисления гидами внушительных фактов, касающихся здания, усаживались на пол и давали отдых натруженным ногам.
Будь это будний день, Empire бы гудел, как муравейник, населённый 15-ю тысячами мужчин и женщин, работающими на его 102-х этажах. Но день был субботний, и в здании высотой 1250 футов находились всего полторы тысячи человек. Большинство оффисов пустовали и были заперты. На перекрёстке 5-й Авеню и 34-ой Стрит, где находится небоскрёб, было много прохожих, однако их число не шло ни в какое сравнение с двумястами тысячами, проходящими мимо Empire в любой рабочий день.
Большинство лифтов (а их в здании 74, с общей протяжённостью подъёмных шахт в 7 миль) тоже были выключены. В здании стояла тишина.
Где-то на среднем этаже, пристроившись у открытого окна, одинокий начальник, чтобы наверстать упущенное время, диктовал деловые письма на магнитофон. На 79-м этаже находился как бы центр жизнедеятельности здания – здесь 20 мужчин и женщин, представлявших National Catholic Welfare Conference, были погружены в детали организации помощи жертвам только что закончившейся Второй мировой войны. Они работали тихо и сосредоточенно, прерываясь только на то, чтобы наполнить свои чашки свежим кофе.
В это же время, за сто миль на северо-восток от небоскрёба, двухмоторный бомбардировщик В25 “Митчелл” американских военно-воздушных сил, следуя из Бэдфорда, Массачусеттс в Ньюарк, Нью-Джерси, пошёл на снижение. Бомбардировщик, с которого было снято вооружение военного времени, вылетел в 8.55 утра и должен был приземлиться в Нью-Джерси около 10 часов.
Пилот самолёта – подполковник Уильям Фрэнклин Смит, заместитель командира 457-й группы бомбардировщиков, отличился во время сражений в Европе и был участником февральских рейдов 1944-го года, предшествовавших высадке американских войск в Нормандии. Он был награждён за героизм медалями, американским Почётным и французским Военным крестами.
В экипаже Смита были ещё двое – 31-летний сержант Кристофер Домитрович из Грэнит Сити, Иллиной и матрос Альберт Перна, который потерял на войне брата и летел теперь к неутешным родителям в Бруклин. Перед вылетом Смит был предупреждён о сильном тумане на пути его следования, и действительно – метеоусловия не улучшались. Подлетая к Нью-Йорку, Смит связался по радио с аэропортом Ла Гвардиа и запросил разрешения приземлиться в Ньюарке. Однако, диспетчеры аэропорта были обеспокоены тем, что бомбардировщик будет пролетать над Нью-Йорком в полном тумане, и сообщили Смиту: “Мы не в состоянии разглядеть верхушку Empire State Building. Предлагаем приземлиться здесь, в Ла Гвардиа”.
Нет никаких сомнений в том, что подполковник Смит получил и понял это сообщение. Он ответил коротко, по-армейски “Роджер”, что означает – “Вас понял”, но продолжал лететь тем же курсом.
Работники аэропорта были озадачены тем, что пилот никак не отреагировал на предложение приземлиться. Дело в том, что мэр Нью-Йорка Фиорелло Ла Гвардиа, в честь которого и был назван аэропорт, неоднократно заявлял о том, что военные самолёты не должны летать над Манхеттеном. Расположенные там небоскрёбы, и особенно – Empire State Building, представляют собою постоянную угрозу самолётам, тем более – в условиях низких туч или тумана. Поэтому работники аэропорта разделяли озабоченность мэра.
Между тем, Смит, не меняя курса, продолжал снижение, выбрав, по каким-то совершенно необъяснимым причинам, самый короткий маршрут над Нью-Йорком к аэродрому в Ньюарке, в 8-и милях на юго-запад от Манхеттена. Его окутанный туманом бомбардировщик приближался к бетонному и стальному сердцу Манхеттена – коридору шириной в полторы мили. Никакой возможности развернуться или пойти на посадку в аэропорту Ла Гвардиа уже не было.
Прохожие внизу с ужасом наблюдали за тем, как самолёт вынырнул внезапно из тумана на высоте примерно девятисот футов и двигался между небоскрёбами. Он миновал уже Rockefeller Center и летел мимо New York Central Office Building на уровне 22-го этажа. Люди, выглядывавшие из окон верхних этажей здания, видели самолёт внизу и, как завороженные, наблюдали за тем, как махина с размахом крыльев в 67 футов движется, стараясь не задеть стены зданий. Самолёт приближался к северней стене Empire State Building.
Снизу было видно, что пилот самолёта старается направить машину вверх, чтобы избежать столкновения, но старания эти были напрасны: 10-тонный бомбардировщик со скрежетом врезался в здание между 78-м и 79-м этажами. Здание содрогнулось. Через две или три секунды уже внутри здания взорвались топливные баки самолёта, язык пламени вырвался из 18-футовой дыры в стене и распространился вниз до 34-й Стрит.
Тепло взрыва рассеяло туман на верхушке Empire State Building. Зеваки, наблюдавшие за самолётом, прежде чем бежать с места происшествия, видели падение кусков горячего металла и обломков горящего фюзеляжа, которые вылетали из здания наружу. Некоторые искарёженные и обгоревшие остатки самолёта упали в пяти кварталах от взрыва.
По злой иронии судьбы, бомбардировщик В25 врезался именно туда, где работало большинство находившихся в здании людей, – в оффисы, где заседали члены National Catholic Welfare Conference. Оффисы тут же превратились в огненный ад.
Шесть девушек-клерков, которые пожертвовали своим выходным днём для организации помощи жертвам войны, погибли мгновенно. Их обугленные тела нашли потом рядом с телами двух членов экипажа. Три другие девушки пережили момент взрыва, но погибли в пламени, пытаясь выбраться из оффиса через вырванную дверь. Один мужчина, охваченный, вероятно, паникой, выпрыгнул в окно и встретил свою смерть уже внизу, на тротуаре.
Тело матроса Альберта Перны было самым невероятным образом вынесено взрывом в шахту одного из лифтов. Лишь через два дня, когда спасателям сообщили о том, что экипаж самолёта состоял из трёх человек, останки матроса были найдены на дне шахты.
Один из двигателей самолёта попал в другую шахту, пролетел 79 этажей и упал на кабину стоявшего внизу лифта, превратив её в обломки. Второй двигатель пролетел через семь внутренних перегородок в здании, проделал дыру в наружной стене и упал с высоты 900 футов на соседнюю крышу.
Расследование показало, что в момент поражения двигатели бомбардировщика работали на полную мощность, скорость самолёта составляла 225 миль в час. Такой точный вывод был сделан потому, что магнитофон, на который одинокий начальник диктовал свои деловые письма, записал звук двигателей самолёта.
Спасатели, заполнившие здание, из-за клубов дыма не могли сразу определить, какие этажи пострадали. Они начали свои поиски на 70-м этаже и, поднимаясь выше и выше, достигли места взрыва. На 78-м этаже, где находились складские помещения, спасатели нашли труп уборщика. Два оператора лифтов были найдены с тяжёлыми ожогами – один на 75-м этаже, другой – на 80-м. Там же, на 75-м этаже, обнаружились ещё две девушки, одна из которых была ранена. Спасатели посадили их в кабину другого лифта и направили вниз, но по пути движения оборвался кабель лифта, ослабленный, видимо, сотрясением всего здания. Кабина понеслась стремительно на дно, но была, к счастью, задержана автоматическими захватами.
Посетители, находившиеся на смотровой площадке, в момент взрыва были его силой брошены на пол и с ужасом наблюдали за тем, как пламя с нижних этажей приближается к ним. Женщины и дети стали кричать, но гиды, проявив мужество и спокойствие, собрали всех посетителей вместе и вывели их с площадки по аварийной пожаробезопасной лестнице через 86 этажей на улицу.
Люди внутри здания, работавшие на разных этажах, обнаруживали, что двери их оффисов не открывались из-за того, что были перекошены взрывной волной. Двери просто взламывались, для этого шли в ход стулья и другие предметы мебели. Некоторые застряли в лифтах, остановленных вибрацией всей конструкции здания. Группу из 20 человек, застрявших между 30-м и 40-м этажами, спас 17-летний студент из Бруклина Герберт Фабиан: он обнаружил эту группу и вывел её из лифта.
Одним из героев катастрофы стал тоже 17-летний Даналд Малони, помощник фармацевта, служивший в береговой охране. Когда он, находясь вблизи здания, увидел, что произошло, он схватил в ближайшей аптеке ампулы с морфием и шприцы для уколов и был одним из первых, кто прибежал в здание для обнаружения и спасения жертв. Юный Малони носился по повреждённым этажам, делая уколы и утешая раненых. Он одолжил у кого-то губную помаду и всем тем, кому он вводил морфий, этой помадой рисовал на лбу букву “М”. Опытные врачи, явившиеся позже и организовавшие профессиональный уход за ранеными, были поражены такому самообладанию и находчивости юноши.
Некоторые жертвы в состоянии шока вели себя довольно странно. Один мужчина вышел, шатаясь, из здания, потом вспомнил вдруг, что он не закончил начатую работу, и пытался вернуться обратно. Женщина на улице плакала из-за того, что убежала, оставив на одном из верхних этажей сделанные ею покупки. Многие из тех, кто находился в здании, ощутив толчки, полагали, что в Нью-Йорке произошло землетрясение. Кто-то предположил даже, что это японцы, война с которыми ещё не была закончена, бомбят город.
Мэр Ла Гвардиа, служивший в военно-воздушных силах во время Первой мировой войны, прибыл на место происшествия и, поднимаясь по лестнице к пострадавшим этажам, возмущался безответственностью армейского начальства, допустившего полёт своего бомбардировщика над Нью-Йорком.
Но даже в трагедийных обстоятельствах не бывает худа без добра: в этой катастрофе погибли всего 14 человек и 26 были ранены. Комиссия, выяснявшая обстоятельства катастрофы и обследовавшая обломки 78-го и 79-го этажей, не могла поверить в то, что 11 человек с этих этажей спаслись, найдя дорогу к неповреждённой лестничной клетке.
В гибели самолёта и людей была повинна совершенно дикая и непонятная случайность. Если бы пилот бомбардировщика повернул на градус или два на юг или на север, поднялся бы футов на 20 – он бы благополучно пересёк Манхеттен в 30 секунд.
Этот случай стал свидетельством того, что прогресс всегда связан с риском и что следует соблюдать осторожность, совмещая две взаимоисключающие технологии – современного воздухоплавания и высотного строительства. Но был в этом деле и другой аспект: многие американцы расценили катастрофу как предисловие к тому, что может случиться в условиях большого города во время новой всеразрушающей войны. Мы с вами – свидетели этой войны: события 11-го сентября показали, что опасения американцев оправдались. Жаль только, что опасения эти за почти 60 лет не выразились ни в каких конкретных действиях по защите города и его жителей.
И ещё – хочется надеяться, что два разрушения Нью-Йорка, предсказанные Нострадамусом, уже случились и ничего подобного не ожидает нас в будущем.
2003 г.