Глухо голос хрипит
из старинного магнитофона,
пять аккордов всего,
да и те иногда невпопад,
но никто от певца
не услышал фальшивого стона,
и за песни ему
не вручали фальшивых наград.
А другой тихо пел
про туманы на речках таёжных,
пел о дружбе, о верности,
и о земной красоте,
о палатках, кострах,
о руках – сильных и осторожных,
что надёжней страховок
на самой большой высоте.
Их я слушал взахлёб,
песни их на себя примеряя,
с ними в горы ходил,
по тайге и до края земли,
их аккорды учил,
пальцы струнами в кровь истирая,
повторяя слова,
что фальшивыми быть не могли.
Я хотел песню спеть,
о любви, о надежде и вере,
и гитару я взял,
чтобы с нею шагнуть за порог,
но напрасно стучал
в души, словно в закрытые двери,
потому что сказать
ничего своего я не мог.
Я гитару терзал
за её лебединую шею,
словно жилы её,
струны я в исступлении рвал,
понимая, что спеть
как они, всё равно не сумею,
а своих слов тогда
я ещё к сожаленью не знал.
Я нашёл те слова,
только жизнь моя поездом скорым
в перестуке годов
завершает маршруты свои,
и гитара висит
на стене молчаливым укором,
и бессильно дрожат
онемевшие пальцы мои.
Не сумел, не успел,
не допел, то, что в сердце сложилось,
свою песню не смог
я отправить в свободный полёт,
и кого тут винить,
так, увы, у меня получилось –
то, что я не допел,
за меня уж никто не споёт…
…Тот же голос хрипит
из колонок "крутых, с наворотом",
снова в горы зовёт,
и поёт про неплачущих вдов,
в микрофоне живёт,
и летает живым самолётом,
и ведёт за собой
на свободу собратьев-волков…
Из застойных годов
в новый век эти песни пробились,
сквозь плевелы попсы
как живые ростки поднялись,
и к душе молодой,
как к родному причалу прибились,
и, пустив корешки,
новым чувством в душе родились.
Песни слушает сын
про костры и таёжные реки,
а, бывает и сам
он вполголоса что-то поёт,
сняв гитару с гвоздя,
пыль стирает с надтреснувшей деки,
и, стесняясь себя,
неумело аккорды берёт…
Сын поёт о любви,
в его песнях надежда и вера,
а когда мы вдвоём
в унисон наши песни поём,
в унисон наших чувств,
то нагляднее нету примера,
как мы в детях своих
воскресаем и дальше живём…