Сахалин – второе Сочи, на – ни – на поют,
Солнце греет, но не очень, тучи не дают.
Сахалин нам предлагали, мы же простаки,
Много денег обещали, верим дураки.
Там икры лосося море, рыбы океан,
Вялят рыбку на заборах, мух нет, в том изъян.
Рыбаки в катамаранах на заездках ждут
Шанс: кеты, горбуши летом косяки придут.
Папа с мамой провожают, слёзы льют рекой,
Знают, будет мне не сладко от судьбы такой.
Под крылом пески – пустыня, лодки на мели,
Двадцать домиков, как ульи, люди, как шмели.
Раскладные две дорожки, взлётной полосы,
"Зайцем" прыгал самолётик, выпустив шасси.
Укачало и трясло нас, онемели все
И без трапа, но спускали к взлётной полосе.
На Татарском есть проливе, берег весь в песке:
Смерч песчаный всё сметает, жизнь на волоске.
Триста миль вокруг песочек, есть аэропорт,
Стланик сосен, пару кочек, вот весь натюрморт.
Над песком с канатом трапы, «тротуар» дорог,
Чтоб идти, не потеряться, ты зимою смог.
Потеряешь путь, уходишь прямо на залив,
Найдут летом, как начнётся к берегу прилив.
Чтоб зимой не «околели» и «согрелись» чтобы,
Ветер северный метёт снежные сугробы.
Посему везде бегом, в валенках и шубе,
Сядешь, ляжешь в снег ничком и проснёшься в «дубе».
Север крайний, злой, колючий, градус широты,
Нет земли, долбят пласт, крошат вечной мерзлоты.
Кто замёрз, погиб, иль умер – нет могил, гробы
Спустят в ледяную яму – дар твоей судьбы.
Разровняет ветер холмик, крест твой упадёт
Вновь бархан песка накроет, кто к тебе придёт?
Не узнает жена, муж, брат, иль родная мать,
Где лежишь, твоя могилка, крест, чтоб поминать?
Не добавлю больше грусти про житьё – бытьё,
Мысли прочь гнать, веселиться, мнение моё.
Не сойти с ума от злости, чтоб не захандрить,
Как все люди, ходим в гости, надо как – то жить.
До второго этажа, снег с песком, барханы,
Вход лопатой разгребай, на чай гости званы.
А ещё им протопчи до дверей дорожку,
Чтоб гость званый чай попил и попал в «сторожку».
Все к колодцу за водой, ходят с коромыслом,
Холм высокий, ледяной, одолеть нет смысла.
Свой топорик посему брать необходимо,
Сто ступеней, воду взять, не упасть бы мимо.
В бочках воду все хранят, способ древний очень,
Двести, может и пятьсот литров, между прочим.
Вдруг морозы в шестьдесят, иль метель завьюжит,
Ветер с моря штормовой, снег с песком закружит.
Есть свой транспорт – вездеход, иль олень в упряжке,
Летом лошадь, вертолёт, только по «бумажке».
На собачках, с нивхом я, завожу продукты,
Летом морем пароход привезёт нам фрукты.
Город, нас южней, Оха – северная льдинка,
Носят шубы там, меха, дамы, как картинка.
Мы же, с нивхами живём, как они – рыбачим,
Спирт пьём, юколу едим, а нельзя иначе!
Июнь, вскроется залив, льдины сгонит ветер,
Айсберги, как дом плывут, чудеса на свете!
Скоро корюшка пойдёт, вёдрами черпаем,
Пахнет свежим огурцом, вялить начинаем.
Комбината рыбаки заняты лососем,
Солить в баночки икру и катать пришлось им.
Сёмгу свежего посола, из кеты "гольцы",
В Москву в бочках отправляют, в ящиках «дельцы».
Яшин, Хомич, Понедельник едут в гости к нам,
Познакомилась я с Кио, ехал по «делам».
Знаменитости все едут, чемодан с собой,
Набивают до отказа рыбой и икрой.
Где романтика ребята, с кем её искать? –
Получай на всю катушку, коль устал шанс ждать!
Поезжай на Север крайний, остров Сахалин,
Окунись в неё по «уши», разбей «нос» свой в «блин».
И попробуй, съешь «пуд соли», с рыбой и икрой,
Догадаешься, романтик – ты, не кто, иной.
В жизни сделаешь «зарубки», на своём «стволе»,
К старости расскажешь «байку» внукам, детворе.
Рыбновск – Песчаное. Февраль 1972 г