Цикл стихотворений
Песня
Глаза от зимнего устали,
Надежд неведомых полны,
На белый лист моей печали
Ложится музыка весны.
Всё может быть на этом свете,
А что не может – сочиню,
Промчится Золушка в карете
И я колена преклоню,
И трону след в пыли дорожной,
И с облегчением вздохну:
Всё невозможное возможно
В такую чудную весну!
1982.
Старый мотив
Бродит расстроенно в фартуке рваном
Золушка вкруг золотого дворца,
Жизнь, ты устроена так, что нельзя нам
Тёплых ладоней отнять от лица.
Там, где мосты поднимаются строем
Алая яхта – была – не была,
Ты, для которой я не был героем,
Лучше бы всё-таки принца нашла.
В грязном буфете средь всяческой рвани
Пьяный чудак – только губы в крови:
«Здравствуйте, дети, сегодня мы с вами
Поговорим о бессмертной любви.»
1995.
* * *
А.Б.
Кто говорит, что я сгущаю краски,
Не ведал чувства пепла горячей,
Я отыскал тебя в арабской сказке,
Пленительной, как тысяча ночей.
И потеряв всё это очень скоро,
Доныне благодарен я судьбе
За то, что без смущенья и укора
Сегодня вспоминаю о тебе.
1995.
* * *
Где прежде башня высилась хрустально,
Шальные ветры мечутся теперь,
Последняя любовь всегда печальна,
Поскольку помнит множество потерь.
Калиткой ветер хлопает, но всё же
Меня с тобой ему не разлучить,
Последнее богатство тем дороже,
Что знаем мы – его могло не быть.
Нежданное оглядывая диво,
Растягиваю вечности клочок…
Последние стихи всегда правдивы
И хрупки, как хрустальный башмачок.
2000.
Почти сказка
Время изощряется в коварстве,
Тянется за ним глубокий след:
В некотором царстве – государстве
Жили мы с тобою много лет.
Там с ветлы чудак срывает грушу,
Чтоб попасть загадочному в плен –
Чтоб душа почувствовала душу,
Никаких не надо перемен.
Только за несбыточною далью,
Минуя дорожные столбы,
Отдаёт миндальною печалью
Горькое пирожное судьбы.
2001.
* * *
Там, где шарманка крутится от века,
И спозаранку просится в утиль,
Я наблюдал, как тени человека
Из теней дня вытряхивают пыль.
Бродили там непрошенные дети
И гнила виноградная лоза,
И кучер в позолоченной карете
У тыквы пробуравливал глаза.
И я её нечаянно коснулся -
Как семечки шуршали тяжело!
И даже то, что всё-таки вернулся,
Меня утешить больше не смогло.
26.03.07.
Пасхальная сказка любимой
Над ручейка пленительными струями,
Усердия и тщания полна,
Принцесса лечит Ганса поцелуями,
А он не поправляется, шпана!
Счастливый шанс к судьбине приноравливать –
Не всякий это разумом поймёт.
Несчастный Ганс, не вздумай выздоравливать,
Когда ты не последний идиот!
08.04.07.
Грустная сказка о www
Нам судьба-рукодельница шлёт простые
Откровения счастья на всей земле:
Он в Америке жил, а она в России,
Даже, если точнее сказать, в Орле.
Он таскал ей охапки левкоев чудных,
А она прижималась к его пальто,
Как они целовались – поверить трудно,
Не хотите – не верьте, а им-то что?
И, как будто потворствуя всем влюблённым,
Добрый Гелиос много им дать готов:
Любовались закатом Маруся с Джоном
С интервалом в каких-нибудь семь часов.
24.05.07.
Песня о Близнецах
Мне чужды суеверные раскопы,
Но всё-таки и правду надо знать,
И тем её предскажут гороскопы,
Кто их умеет правильно читать.
В стогу не отыскать тебе иголку,
Но многое сегодня не секрет:
От Близнецов на свете мало толку:
У них совсем устойчивости нет.
Им свойственны прекрасные порывы
На ниве журналистского труда,
Как сказано, они нетерпеливы,
Им воздуха хватает не всегда.
Средь них не попадаются хозяйки,
(Одну я, правда, всё-таки нашёл!)
И слышал я, что даже на Ямайке
Они не любят бокс или футбол.
Я б не хотел казаться вурдалаком,
Но как пороки вытравишь свои?
Куда мне с ненадёжным этим знаком,
Рождённому в ужасный год Змеи!
Так хочется свободы и уюта,
И сказки с удивительным концом...
И только утешает почему-то,
Что Пушкин был типичным Близнецом.
02.06.07.
* * *
N.N.
Не привыкай к прекрасному, жалея
Густое одиночество своё:
Когда твоя устала Панакея,
Не обойтись портретами её.
Мы Гансу глазки добрые откроем,
Развеселим печальника слегка,
Пускай из сказки вьётся за героем
Чуть видимая нитка из клубка.
На свете нет, не выдумать дороже
Растущих из предсердия корней,
И каждая частичка этой кожи,
И всё, что открывается за ней!
Отдать любовь спокойствия пиранье
Как результат бессмысленных потуг...
Мне б только знать – но даже это знанье
Унижено безмолвием вокруг.
Я верю в ночь. В косяк, летящий к лету,
Судеб непостижимый поворот,
Где темнота, подаренная свету,
Лишь успокоит, но не отберёт.
Они не подвели ещё ни разу,
Все те, что собирали нас сюда,
И очи, обязательные глазу,
Появятся, как тучные стада.
Свой заговор, магическое средство,
Кричу в заокеанские снега
На языке, понятном с малолетства:
Улюблена, кохана, дорога.
08.06.07.
* * *
N.N.
Этой сказки конца невесёлого
Не дождётся стареющий бес.
Отпилите Русалочке голову –
Всё равно нет чудесней чудес.
Не поможет ни «Кодак», ни сотовый,
(О драконовом вспомни ключе!)
Разглядеть этот цвет терракотовый
На твоём загорелом плече.
Разве облаком лёгким высоким
Из своих незапамятных стран
Пролететь над гнездом одиноким
Под кукушки упрямый варган.
04.07.07.
* * *
Это жестоко, но людям изжить коросту
Не удалось до сегодня. Но близок час:
Маги Востока приносят дары не просто –
Надобно прежде детей отыскать средь нас.
Скучно везде. Будто жизнь навсегда замкнуло
На узнаванье всё тех же скупых примет.
Переменив положенье стола иль стула,
После неделю подходишь туда, где нет.
Детского смеха не слышно. Но где-то в мире
Столько его, что тепла не найдёшь взамен,
Гулко тревожится эхо по всей квартире,
Мечется в воздухе, бьётся о камень стен.
Брови, глаза – нарисованная невеста
Лакшми прекрасней, но горе вином залей!
Пусто. И здесь без тебя нехватает места –
Как ни свернёшься – а всё же вдвоём теплей.
Сколько сестёр твоего б веселили мужа...
Возле придела подзвёздным налью ковшам,
Только у сказок конца не бывает хуже,
Пой, Синдерелла, а тыкву оставь мышам!
23.10.07.
* * *
N.N.
Пусть мне сознанье скромность проповедует,
Но средь земных изжёванных растрёп
Ты есть – и это главное, чем следует
Делиться с окружающим взахлёб.
Как тоненькая косточка дельфинья
Средь стаи дрессированных белух,
И лишь спины задумчивая линия
Да нежность, не смиряющая дух,
Да очи, рано ставшие глазами,
Да рядом сказки жаждущий малец...
И лучше ничего не будет с нами,
Пока ты есть, нелётный мой скворец.
06.01.08.
Песня о деревянном сердце
С кем бы в жизни померяться – горб у заплечника
От работы пером, что всегда баловство,
Деревянное сердце на дверке скворечника
Никогда не оставит тебя одного.
Я не прячу лицо, пусть не так оно молодо,
Редко видело штиль среди вздорных тревог,
Не люблю гордецов, от которых ни холода,
Ни тепла – только пыль запрещённых дорог.
И пускай потрясает Мышильда доспехами,
Клонит усики вниз лейб-гусарик, суров,
Ваша ёлка пестрит золотыми орехами,
Императоры крыс и владельцы сыров.
Суждено ли хоть раз этой выпорхнуть тяжести
Там, где солнце над морем раскинет парчу?
Всё равно – пусть от вас никогда не отвяжешься –
Я ещё до принцессы своей долечу.
08.02.08.
Страшная сказка
Смородиною давятся куранты,
И птицы Рух выстраивают ряд,
Не прилипают к туше бриллианты,
Несолоно спасается Синдбад,
Без всякого резона, не жалея
Души, самим назначенной на слом,
Взамен Назона – с полки Апулея
Достал – и обозвал себя ослом.
В ночной полёт направленная сходня
Ведёт туда, где голос твой и тишь.
Как не везёт, однако, мне сегодня –
Одна мечта – и это ты простишь.
01.04.08.
Увещевание черепицы
Только выпарит лето остатки усталых мозгов,
Обнажая слова, что проклятья несли понарошку,
Вдруг подъедет карета, и Золушка сдвинет засов,
Улыбнётся едва и протянет пустую ладошку.
И ударится оземь твоя озорная звезда,
Но остудит виски ощущенье далёкого дыма,
Мол, грядущая осень такие несёт холода,
Что твои ледники – будто тёплые воды Гольфстрима.
А христова невеста в камине мешает угли,
И пейзаж за окном пустотой разрисованной ранит…
Я вернулась на место. Но ты подо мной не шали,
Хрупки мы, и потом – ненавидим, когда хулиганят.
20.07.08.
Записки архитектора
Я себе не давал ни покоя, ни роздыха,
Лишь короткий, урывками, сон,
Этот замок построен из тёплого воздуха,
Дофреоновых чистых времён.
Там ещё перелески напалмом не выжжены,
Под присмотром и дом, и страна,
У мышей галуны пред парадом начищены,
Даже тыква свежа и вкусна.
Старый кучер ворчит, подчиняясь мгновению,
Безучастного царства изгой,
А тебя огорчит только тройка по пению
Либо верх босоножки тугой.
Эти дни как дрова догорают аршинные
Перед выходом к вечной зиме,
И одни короли всюду бродят мышиные
Да пищит Жозефина во тьме.
10 – 14.10.08.
* * *
С.
Чем вурдалака потные ладони,
Куда теплей нечаянный причал…
Ты мне не говорила об Антоне,
А кто б сказал?
До дна испив нечаянную чашу,
Устав в раю,
Теперь пишу историю не нашу –
Одну твою.
Пусть жизнь нам перемешивает краски,
Сбивает пыл,
Но будет он, конец у этой сказки,
Как сам решил.
Энея золотистая омела,
Под чёрный грай
Лети, мечта, пусть нет тебе предела,
Мой зябкий рай!
19.11.08.
* * *
N.N.
Она совсем тиха. Обуглены края,
Но прост её закон – противная зоилу,
Не флейта пастуха, а дудочка моя,
Не с лирой Аполлон, а то, что ей под силу.
Волшебнее лица, сознанье теребя,
Не выплеснет волна, держав меняя флаги,
Свети мне до конца. Оставлю для тебя
Не в камне письмена, но строчку на бумаге.
06.05.09.
* * *
Я к празднику раскрашиваю флаги,
Судьбы нелепой чувствуя укор:
Прекрасная Шарлотта Казираги
Не на меня бросает тёплый взор.
Да и какого мне с ней надо беса,
Любителю заморских фототек?
Она её высочество принцесса,
А я – обыкновенный человек.
Я замков заколдованных не строю,
Не верю даже в сказки рождества,
Но каждого венчает с красотою
Иллюзия бескровного родства.
Последнею надеждой одержимый,
К вам фокусник нагрянет на "ура",
Чтоб вдруг достать сегодня для любимой
Лазоревый цветок из-под ребра.
29.05.09.
* * *
Вот и дожил до сказки я –
Обломилась Бастилия,
Но корёжит от ласковых,
И напрасны усилия.
Пусть сюда не донёс его,
Но досталось последнему:
Тёплый цвет медоносовый,
Тонкий голос замедленный.
И колючей терновника,
Необузданней Терека
Этот кустик шиповника,
Это пёрышко вереска.
03.06.09.
Мореходная школа
Дни мои безутешны и странны:
Заливают волной океаны
Обгорелое детство земли,
Но из каждого вижу рассвета
Незабвенное озеро это,
Где дымились мои корабли.
Я ли, следуя сумраком душным,
Задыхался в пространстве воздушном
Ради здешних сионских хором?
Нам с тобою, любовь, не пристало
Графомански вытапливать сало
Из гусиного пуха с пером.
Ночью времени двигаться тяжко:
Как красавицы зябкой рубашка,
Повседневности кромка видна,
До растаянья сна за мгновенье
Незнакомой лазоревки пенье
Окликает меня из окна.
С умиленьем, всё менее честным,
Я блуждаю по улицам местным,
Поминая известную мать,
Что задумано – век измочалил,
Никуда я пока не причалил,
Да и берега всё не видать.
Без разбора прозванья и чина
Принимает морская пучина
Боевой сохраняющих дух,
Замолчала волшебная птица –
Но о том, что обрывками снится,
Невозможно рассказывать вслух.
Там, в своём утопическом бреде,
От победы шагаю к победе,
Но в угрюмой тени батарей
На меня не посмотрит Шарлотта –
Я матрос разорённого флота
И хмельных неизвестных морей.
Повелители духа и плоти,
Просто так, за здорово живёте,
Не сносите безумцу башку!
Заклинанья бессильны и маги,
И несёт мой дворец из бумаги
День и ночь к одному островку.
Лишь на нём, под ворчанье скупое –
("Что ж ты, милый мой, счастье какое…"),
Оживёт, чтобы в лет ворожбе
О случившейся грезить эклоге…
Ну, а если рванёт по дороге –
Это будет дорога к тебе.
24 – 26.06.09.
anni currentis
Дорогие черты, что обычными были сначала,
Не взыскуют вины, не отправят печаль в забытьё,
Я надеюсь, что ты только в отпуске, а не сбежала
Из далёкой страны в ту, которая дальше неё.
Под любимый мотив, где за Золушкой едет карета
Галевийских хазар, что костры зажигали в ночах,
Золотистый отлив азиатского жаркого лета
Оставляет загар на твоих загорелых плечах.
Посреди суеты, где порыв усмиряется шалый,
Где волшебный орех раскололся под натиском дня,
Я надеюсь, что ты не надеешься. Это, пожалуй,
Утешает не всех. Но способно утешить меня.
30.06.09.
Письмо в кувшине
… Ещё понимаешь, любезнейший Волька,
Здесь девочки в шортах, а изредка – только,
Арбуз – с великанский кулак,
Незлые тут водятся кошки-собаки,
И все уважают дорожные знаки,
Но всё-таки – что-то не так.
Здесь носят цицит, повышаются в чине,
И можно объехать страну на машине,
Чтоб горький искать огурец –
И всё ж не найти; а по радио песни,
Где Зыкина часто Земфиры чудесней.
Но льют, когда надо, свинец.
Земля, где девчонки – простые солдаты,
Где всё не кончаются, точно стигматы,
Родимые пятна на ней,
Ужасно, что мы не в гостях и не дома,
Что трудно врезается "сено – солома",
(Хоть дома бывало трудней.)
Порой вспоминаю, с величием Креза:
Здесь много умнейшего в мире железа,
И Эйхман тут отдал концы,
Здесь нилусов нет. Под кустом маттиолы
Другие листали всегда протоколы
Сионской земли мудрецы.
Здесь мало для радости, всё для печали,
Забыть бы о том, что любили вначале,
Но в долгой ночной тишине,
Когда без причины становится жутко,
Я помню: осталась на родине Людка,
(Сегодня увидел во сне.)
Я стар. Борода моя тощею стала,
Как много хотел, да исполнилось мало,
Но пусть даже двигаться – в лом:
На этой земле, у Господнего трона,
Мне кажется жизнь измышленьем Платона,
А прочее всё – волшебством.
01.07.09. – 02.07.09.
* * *
Фигурка за септерами горелыми
Темнеет на постели в глубине,
А дальше – синь, разбавленная белыми
Барашками в распахнутом окне.
Ты засыпаешь с немудрёной книжицей,
И у Луны лукавой на виду
На милой перевёрнутые ижицы
Свои ладони жаркие кладу.
Пусть Аристотель знать не мог Юпитера,
Но мне его ученье помогло:
Последняя на этом свете литера,
Бла-женственное чётное число.
Ещё нескоро пасмурным глашатаем
День протрубит, что нам грозит с утра,
И из окна случайным соглядатаем
Глядит моя союзница – жара.
Спи, лунными окованная латами,
И тишины случайно не нарушь,
Где ждут во тьме волшебными гранатами
Вместилища укромных наших душ.
__________
Ref:
Для Аристотеля число было началом и сущностью вещей,
их взаимодействием и состоянием. Нечетные числа являются
мужскими, а четные – женскими...
mirslovarei.com/content_sim/CHisla-977.html
Ижица — Название последней буквы церковнославянской
и старой русской азбуки (V), обозначавшей звук "и"...
имеет форму перевёрнутого конуса
mirslovarei.com/content_oje/Iezuitstvo-15095.html
http://www.xlegio.ru/trirema.htm
http://evrey.com/sitep/askrabbi1/q.php?q=otvet/q2163.htm
12.07.09.
* * *
Иов 7:6
Давно нелепой зауми конец
И тишь вокруг божественного тела:
Они тебя не взяли во дворец,
Точнее, ты сама не захотела.
Пусть им другое помнится кино:
Не удивлюсь, читая повесть эту,
Что Золушка своё веретено
Сменять не согласилась на карету.
А Клото нам разматывает дни,
Пускай на них слегка поблекли краски,
Но никогда не вытеснят они
Моей незабывающейся сказки.
25.11.09.