На самом дне глубокого колодца
Душа, измаявшись от крика, бьется.
Сознание, привычный звук услышав,
Ее придушит и проверит: дышит.
От экзекуций старясь понемногу,
Свободу, свет и радость позабыв,
Душа все чаще видела дорогу
и вспоминала лучший свой порыв.
Он тоже был сознательно задушен.
И кучей слов "нельзя" и "это долг"
Огонь души навеки был потушен.
Ну а от углей разве будет толк?
Но все же, в просветления минуты,
Когда сознание почти отключено,
Душа тайком мечтала сны кому-то,
о ком забыть должна была давно.