Кристаллы зимы – экспонатом музейным,
весны одуряющий запах - сном памяти,
пять чувств человеческих умозрением
и роботом жизнь - мерно мается маятник.
Толсты и бесчувственны струны нервные,
дан сон летаргический успокоением –
не видеть, не слышать - запаяны двери
и кровь льдисто-розово студит вены.
Ни шага, ни вдоха - не быть искушению –
объять слух любимой словами …
Ладонями
к щекам её нежным, и в небе бездонном
глаз, влажно блестящих, тонуть долго-долго.
Пьяченца. 2010-11-11 8-35
Что ж так тоскливо, так маятно-грустно?
Что же опять не даёт мне уснуть?
Слышу дыханье твоё и как-будто
ветра порыв хочет свечку задуть.
Сердце моё, что вчера отогрелось,
словно котёнок бездомный, ладонь
преданно лижет… Тебе захотелось
жизнью наполнить заброшенный дом.
Быстро устав, не печалясь нисколько,
вытолкнешь в полночь. И снова один -
сыт на сегодня котёнок-дурёха -
завтра ничей, будет снова забыт.
Так вот и я! Ты впустил на мгновенье,
чуть, только чуть приоткрыл свою дверь –
струны души отозвались, запели,
в этой ночи эхом вторят: “Поверь”
Мне б научиться любить в половинку,
мудрой синьорой смотреть свысока.
Я ж, как девчонка, что смотрит со снимков –
чистый родник, где прозрачна вода.
Снова уснуть не могу, как ни силюсь.
Снова считаю до ста без конца.
Ночь на исходе и светлая линия
Легла, окаймляя твой абрис лица.
Пьяченца 18 ноября 2о1о г. о9-3о
Переболеть? Отогреть
сердца осколки... А склеишь ли?
"Лишнее!" – выбродит бред
с губ, в кровь искусанных, всплесками.
Скрипка не в лад со смычком,
ветер ломает замёрзшие
локти, предплечья рывком –
дух мой бескрыл и беспомощен.
Дождь ледяной бьёт и бьёт –
иглами тычет. Горошины
града по цели… Любовь
гостьей ворвалась непрошенной
в дом мой … Болит и болит
глупое сердце, хорошее!
Жаль, что не знает, как жить,
жаль, что не выстудит прошлое.
Пьяченца. 14 февраля 2011г 03-45.
Разлюбить тебя - нет, нет и нет!-
высушить себя изнутри!
Тщетно пытаюсь вытерпеть
сердца обезумевшего бег.
Так вот и хожу обездолено
вдоль стен, не замечая города,
не замечая лиц встречных...
Тебя не ищу, ты -ветер.
Ворвался ураганным порывом
бездумным, шальным, игривым...
Будто пробовал меня, надкусывая,
горькая , сладкая ли ... С нити бусины
по одной... И теперь скрипит качается
сердце – маятник. Что с ним станется?
Нет, нет и нет! Разлюбить тебя -
высушить по капельке изнутри!
Не скоро минует беда.
Ночь. Снег. И нет мочи уйти.
Пьяченца. 20 февраля 2011г 10 -30
И вот вчера, от боли плача,
моя душа взмолилась:
"Значит,
любимый мой, не станешь счастьем,
из глаз твоих дождь, снег, ненастье."
Мне хрусталём вонзались в спину
осколки королевской силы…
Тебя любить, тебе назначить
моё безумие растраты...
Вмиг до нага разденешь, бросишь,
на круп коня... Тугие кольца
лассо на нежные лодыжки...
Помчишь в санях... дворец всё ближе....
Уже бесчувственною куклой
меня внесёшь, поставишь в угол.
Король в безмолвном королевстве!
На троне призрак!
Нет уж! Нет уж!
Пьяченца. 6 декабря 2010г 16-30.
Ухожу! Не держу тебя за руки.
Закружившую карусель
не сдержать…
Я нашла тебя, только разницы
не заметила, когда шла,.
Обожглась! Оступилась! Сорвалась!
Круг за кругом – на полном ходу,
обдирая ладони об радиус
К центру боли – от света во мглу.
На скамеечках карусельных
никого… Не горит огонь.
Плачет скрипка... лишь ветер осенний,
как и дождь, тише, тише в ладонь.
Пьяченца . 13.11.2010г 15-15.
Щелчок замка - дверь словно вскрикнула,
как-будто бросила безжалостное "Всё".
Хрусталик озером дрожал и скупо вытек.
А всхлипам, рвущимся, дорогу пересёк
взгляд амальгамный, как двустволки выстрел...
и сердца колокол натужно бил в висок.
Всё расплывалось, отражение казалось
осколками-фрагментами…
Звенело эхо фраз:
“Люблю другую. Извини. Я вышлю сразу
уведомление, когда явиться в ЗАГС.”
И погремушками позвякивала ярость -
возненавидеть, разлюбить и не прощать.
Миг ослепления! Но годы, что б понять,
что не испить того, что расплескалось.
Верить, ждать и любить…
Безнадёжность
в этом женском наборе больном.
Жалкий абрис фигуры низложен
в чрево кресла дрожащим щенком.
Жизни тернии - жёсткие правила -
женской логикой не воспринять.
Для неё равноценно дыханию
чувств высоких цунами - не гладь.
Так морские колышутся волны:
то легонько, заметно едва,
но в движении вечном вода -
дышит, слушает, шепчется, стонет,
предвкушая не штиль, а шторма.
На осколки любовь разве можно?!
Как предать? Как забыть? А щенок
от тоски умирает. В изножии
в миску падают льдинки со щек.
Пьяченца. Декабрь 2010 г.
Твои шаги, мои шаги...
Так медленно… Одновременно…
Навстречу до протянутой руки
ты не дотянешься .
Нет больше той реки
и не бежит она стремительно по венам.
Осиротело, слухом наутёк,
утешась мыслью, что случайно совпаденье,
пытаюсь мысленно помчаться между строк,
пролиться взглядом в солнечный поток
и не заметить удлиненья теней.
Где ты?
Где я?
В фантазиях моих
тех зимних, серебристых, белоснежных,
растаявших, исчезнувших как дым,
я рисовала у Невы НАИВ –
и встречи новой неслучившуюся нежность.
Желанно-ожидаемое – вот:
оно так близко… Всё длиннее тени…
Я руки прячу… Новый поворот
дороги вверх – от боли и сомнений.
Пьяченца. 8-е июня 2010г 14-00.
Я - женщина. Не чужд мне жизни вкус.
Кака(я)фония души и тела!
В литавры бьёт взбесившийся искус,
наследованный мной от Евы.
Дотла сжигает - едкий дым и смрад,
невыносимо самоотречение,
сегодня — нет, а завтра снова ад
свободных от оков снососплетений.
Кромешная — ни всполоха огня —
симфония ночного преломления.
И чувств, разбушевавшихся, орган,
как вод, обрушившихся, мощное падение.
«Я — женщина!» — щемящий душу крик.
Где тело, из которого изъята?
Я — лишь ребро!
Всевышнему в оплату
ночных кошмаров искаженный лик.
Я — ожидание!
Я — бесконечный путь!
Я — храм терпения!
Я — нежности богатство.
Всё для тебя! Прольется пусть душа как ртуть,
Неисчислимость собери и властвуй -
не будет равных в совершенстве двух.
Я — женщина — горячий гейзер чувств.
Я - танец нецелованности уст.
Пьяченца Зима 2006 г