«Она не вышла за…», гр. ЧИЖ.
Ты давно уже смотришь на мир без восторга,
И улыбки твои, как работники морга.
Если ты улыбнулся - то, значит, сейчас запоёшь
Эту грустную песню про крошку Вошь.
На горе, средь лесов, за высокой оградой,
У реки, что народ называет Отрадой,
Есть глухой монастырь,
но на карте его не найдёшь.
Там жила средь монахов
и крошка Вошь…
Вошь была молода и скромна, не капризна,
И весь мир умещался за складочкой ризы.
Как в столице жила в своей маленькой келье,
Но не видела лица, хотя знала толк в теле.
У монахов святых она святость вкушала,
Если пост на дворе - то, как все, голодала.
Со смирением в теле, слезою во взоре
В воскресение пела с монахами в хоре,
И молилась, себя называла монашкой,
Гордо ездила в храм под нательной рубашкой.
Ей так нравился ладан,
заутренний звон,
И свет лампады,
и пыль икон.
В тёплой ямке пупка, средь кишечных шумов
С упоеньем внимала беседам богов.
Ниспослали они ей чарующий свет,
Крошка знала весь Ветхий и Новый Завет,
Твёрдо верила, что будет рай впереди,
Теребя от восторга волосок на груди.
У монахов жил пёс по прозванью Апостол,
Сторожил он овёс и монашее просо.
День и ночь на посту нёс он верную службу,
И водила с ним Вошь, ну не то чтобы, дружбу.
Просто, если хозяин слабел от постов,
Пёс давал крошке Вше стол и транспорт, и кров.
Пёс со Вшою лежал по ночам на пороге,
Терпеливо внимая рассказам о боге.
И за это она его очень любила,
Хоть, порой, отощав, и собачью кровь пила.
Так жила крошка Вошь тихо, мирно и складно,
И был мир, как елей, словно праздник - отрадным.
Но, однажды, холодной сентябрьской ночью
Он разрушился в прах, разлетелся на клочья:
Пёс забрался в буфет и стащил там сосиску,
А за это был бит металлической миской.
Он издох по утру.
Горе - лезвием бритвы!
И закопан в саду
без креста и молитвы.
Вошь рыдала три дня, слёзы лились потоком,
Вошь узнала, что жизнь - смесь цинизма с пороком.
В жизни всё суета, ложь и несправедливость,
И покинув обитель, в дорогу пустилась.
Прицепившись к туристам из-за границы,
Побывала в Париже, Пекине и Ницце.
Посетив Новый Свет, Тель-Авив и Багдад,
Вошь пошла по рукам и пустилась в разврат.
А в итоге, забыв про душевную рану,
Вошь пригрелась на теле бомжа – наркомана,
И в каком-то борделе
от пьяной отравы
Крошка Вошь околела
без чести и славы…
Кто-то спросит с улыбкой:
-К чему эти враки,
Ведь все слышали блажь
о попе и собаке?
Так при чём здесь Апостол?
При чём же здесь Вошь?
Кто-то спросит:
-Зачем эту песню поёшь?
Я отвечу:
-Здесь смысла
особого нету,
Просто,
вши нашептали
мне песенку эту…
И я спел вам песню про крошку Вошь,
Эту грустную песню про крошку Вошь,
Нет печальнее песни про крошку Вошь.
Что за странная песня про крошку Вошь…