Погиб поэт. Стрелял паршиво.
Был близорук, недальновиден.
Забыл лорнет. Упал с обрыва
И тем противника обидел.
Противник чешущейся правой
Пальнул с размаху в секунданта,
Тот недодумал: «Девять ставок.
Непло…» – и рухнул в лужу бантом.
Вернулся лекарь от поэта.
Глядит – час от часу не легче –
Стрелявший капнул на штиблеты.
А у него больная печень,
А у него больные почки,
Чахотка, жаба, инфлюэнца,
К тому же очень скверный почерк,
И муж сестры немецкий герцог.
А вдруг война? Припомнят мигом,
Собак навешают дворовых,
Пойдут наветы да интриги.
«Впредь буду пользовать здоровых.»
Сказал и тут же поскользнулся,
Да головой – по саквояжу.
Стрелок лениво обернулся
И был слегка обескуражен.
Пошарил взглядом по поляне,
Ища второго секунданта,
Нашёл у первого в кармане
Всю сумму, что на дуэлянтов
Друзья поставили по дружбе,
Чтоб этот день отметить водкой.
«Напьюсь один.» И в той же луже
Утоп от приступа чахотки.
Кто виноват? Что делать? В смысле:
Где деньги, да и был ли мальчик?
Нашли тут одного за Вислой, –
Мычит и тычет средний пальчик.