Календарь.
Отрываешь последний лист.
Стол накрыт. Серебро и чайная роза,
ель (увы, не в чести) - источая смолу
запах хвои – прошлые слезы...
сердце в вечном плену –
и неясная дрожь созвездий
мне возмездием,
парсеком боли -
до звезды в полумгле горящей...
тигриные вздохи зимы
обращают "я" мое в бегство...
есть причал, там живет мое детство
оркестр играет полонез Огинского,
знойный ветер срывает панамку
аромат акации и магнолии
внутривенно растекается по жилам,
щекочут нос пузырьки газировки,
всего лишь тенью, кто сияет надо мной,
вприпрыжку следую за спешащей вечно
куда-то мамой, теплые руки ее до сих пор
помнит, чувствует кожа...
так томительно долго тянется детство...
скорей бы уже восемнадцать...
роковое томленье по мчащейся жизни
минует вожделенную отметину,
теперь тебе хочется
обратить время вспять...
как говорится: No comments -
без комментариев...
точно Бог мне в угоду,
в новогоднюю ночь,
исполняя странную прихоть:
играет на скрипке сын
Полонез Огинского, и,
теплый бриз окутывает
с ног до головы – всю -
нежностью и ароматом
магнолии и акации...