Смеркалось. В полумраке все едины,
Кто сив, кто бел, кто воронён по масти,
Конюшенный взбив сено как перину,
Зевнул во весь оскал своей широкой пасти.
День близился к концу, усадьба затихала,
Лишь изредка похрапывали кони,
От сюда и берёт своё начало,
История о лошадиной доле.
У входа на конюшенный приют,
Коптили фитиля не ярким светом,
И гарь от них до самого рассвета,
Опять мешала жеребцам уснуть.
Вот и нашли забаву жеребцы,
Как будто их вожжами подхлыснули,
Оскалив от и до свои резцы
На пегость старую озлобленно взглянули.
Взглянули, тут же подошли поближе,
"Зачем это они ко мне подходят?
Я ж не хотел ни чем их беспокоить..."
И пегий сжался, даже стал чуть ниже.
И тот час два удара под лопатку,
"Эгей! Прими уродец оплеуху!"
"Гляди, чего-то он поник.""Что, брат, не сладко?"
"Чужому здесь не рады, понял сука?"
"Дай я его!" "Нет, нет постой! Я тоже!"
"Да у меня удар -не удержаться!"
"Вы только посмотрите, что за рожа"
"К нему противно даже приближаться!"
Но пегий не ответил хамством хаму,
Он только лишь вздохнул и отвернулся,
И наспех языком лизнувши рану,
Огромные глаза со жмурил с грустью.
Он молча плакал и на то была причина,
И рана свежая его кровоточила,
А из толпы злых, молодых и сильных,
Расширив ноздри вышел конь красивый.
У людей как в прочем у скота,
Старость наполняет страхом душу,
А я молод я ещё пока не трушу,
А у пегова другие брат дела,
Дела!
И бывает старость многолика,
То грязна она, то одинока,
И от жизненных утрат всегда убога,
И взывает к помощи до хрипа!
И снова тихо!
Пусть дождём прольётся боль
Пусть утратим веру в чудо,
Этот мерен он чужой,
Он пришёл из неоткуда
Чужой!
Да я молод и силён не в меру,
Где тебе старик со мной тягаться,
Я тебя поставлю на колени,
И унизив буду наслождаться,
Будем драться!
Ну чего ты вылупил глаза,
Это страх и он поверь прекрасен,
Здесь сегодня только ты да я
И давай ка без соплей и басен!
Твой труд напрасен!
Пусть дождём прольётся боль
Пусть утратим веру в чудо,
Этот мерен он чужой,
Он пришёл из неоткуда
Чужой!
Ещё один удар пришёлся в грудь,
И мерен захрипел и покосился,
И с боку кто-то захотел его лягнуть,
Но пегий от удара отклонился.
"Не сметь! Стоять! Не трогайте его!
Я узнаю тебя! Ты Холстомер! Что верно?
Прости, не сразу я признала" "Ничего!"
"Всё видно от того, что выглядишь ты скверно.
"Скажи, а узнаёшь ли ты меня?
Как видишь и меня коснулась старость,
Вот только имя не стареет у меня,
Я той же Визопурихой осталась.
Я подойду к тебе поближе, подожди.
Дай обниму тебя. Ты тоже постарел"
И свою голову ему на плечи опустив,
Она лишь всхлипнула "Да, ты Холстомер!"