Я уже писал, как мы добывали патроны на стрельбище (1), но оставался еще один источник развлечения и добычи боеприпаса – на полях былых сражений. Взрослые ребята давно этим промышляли. В школу приносили разные военные припасы: то порох, то что-то горючее желтое в виде разлохмаченных кос, то взрыватели. Мы, пацаны, завидовали, но до поры до времени опасались этого промысла. Ходили слухи, что кто-то подорвался, кто-то ранен, а кто-то даже был убит. Мы с этим не сталкивались, но все равно опасались. Но «вода камень точит», а соблазн душу. А потом, чем мы хуже!? Да, тщеславие, тщеславие, тщеславие, и понеслось – искали и находили и патроны, и разбитое оружие. Патроны просто отстреливали в кострах, и я уже писал об этой опасной забаве.
Но однажды, плескаясь в ручье, мы нашли неразорвавшийся снаряд. Не знаю, какого калибра, но большой, не менее 150 мм в диаметре. Мы уже знали, что взрослые ребята находили снаряды и взрывали их. Об этом рассказывалось с гордостью, а слушалось с восхищением. И вот такой случай стать героями школьного эпоса представился и нам. Тут же встали две проблемы – где взрывать, и как взрывать? Разведка донесла, где и как взрывали старшеклассники - вдалеке от деревни, перед лесом, на покрытом огромными воронками поле.
Не знаю, от чего были эти воронки, но на наш малолетний взгляд были они действительно обширны, и глубоки – диаметром от десяти до 20 метров и глубиной несколько метров. С войны они заросли травой и низким кустарником, а самые большие, как правило, были заполнены водой. Летом мы ходили сюда купаться. Это было очень удобно - за полем с воронками располагался лес, мы ходили туда за грибами, ягодами, орехами, а на обратном пути купались в этих мини прудах. А весной здесь же катались на льдинах. А еще вблизи этих прудов были островки вербы, и к вербному воскресенью мы приходили сюда за ее веточками. Конечно, промокали безбожно, поскольку под снегом на поле местами была уже вода. Но это не портило нам настроение, да и родители были довольны нашими «букетами» и не ругали нас за мокрую одежку и обувку.
Старшеклассники взрывали снаряды как раз в таких воронках. Со своим боеприпасом мы решили поступить также. Но сначала его надо было доставить на поле, и в этом была основная проблема. Ручей, в котором мы нашли снаряд, и поле брани располагались по разные стороны деревни, и оба на достаточном удалении от нее. Через деревню, естественно, нести свою находку мы не могли, а потому деревню обходили, делая при этом огромный крюк. Кроме того, снаряд был тяжел для детских ручонок. И еще, чтобы не встретиться с нежелательными свидетелями, нести его приходилось в темноте. Операция по транспортировке опасного груза заняла два дня. Сколько раз мы в темноте падали – не сосчитать. Да и снаряд роняли несколько раз, не думая, что он может в любой момент взорваться.
По молодости о таких вещах почему-то не думается. Кажется, что жить будешь всегда, и ничего не сможет тебе помешать в этом. Видимо это первый признак детства и юности. А когда начинаешь задумываться о времени – начинаешь стареть. Но это отдельный разговор, надеюсь, что к нему я еще вернусь. А пока мы тащили снаряд в обход деревни, без дороги, и в темноте, и дотащили-таки! Дело было в самый разгар лета, времени было невпроворот, а потому мы решили не дожидаться выходных (у нас каждый день был выходной) и взрывать наш трофей прямо на следующий день. Мы сгорали от нетерпения приобщиться к взрослым играм. Мы столько слышали о недавней войне, а вот теперь имели возможность к ней прикоснуться. Наши забавы с патронами казались нам уже такой мелочью, на которую и внимания обращать-то не стоило. Мы взрослели на глазах, оставаясь по-прежнему пацанами неразумными.
Как я уже говорил, был разгар лета, и лета очень жаркого. Дождей практически не было, и воронки почти все высохли. Из сухих воронок мы выбрали самую глубокую, на дне ее развели костер, в центре костра положили наш боеприпас, сами попрятались за небольшие брусверки по краям воронки и стали ждать. Костер горел, потрескивая, и мы с замиранием сердца ждали взрыва - взрыв задерживался. Так хотелось посмотреть – что там? Было страшно приподнять голову над краем воронки, а как хотелось ее приподнять…. Когда же любопытство побороло страх, то увидели мы, что костер уже почти прогорел, и снаряд наш уже не в центре кострища, а с краю. Первая мысль – надо бы поправить, и вторая – а вдруг рванет? Но костер догорал, и тогда мы, решив, что самое страшное позади, выползли из-за своих хлипких укрытий.
Снаряд был еще горячий, а потому мы обернули руки одеждой и уже не уложили, а поставили его вертикально тупой стороной на землю. Затем обложили сучьями, между сучьями напихали пучки сухой травы, подожгли и попрятались. Опять потянулись сладостные и волнительные минуты ожидания. Опять нарастало нетерпение - ну когда же он наконец-то рванет? И опять наши ожидания не увенчались успехом. Темнело, пора было по домам, навалилась усталость от переживаний и разочарований. Было предложение сделать еще одну попытку, но большинство решило, что сделать надо, но не сейчас, а завтра, с новыми силами, набрать сучьев потолще и разжечь костер побольше. Мысль о том, что снаряд может быть бракованным, мы даже не рассматривали - была твердая уверенность в завтрашнем успехе. Для страховки решили, что надо бы узнать у взрослых парней, в чем же наша ошибка. Может быть, есть какой-то секрет в технологии подрыва? В общем, завтра в обед на этом же месте. Кто может, пусть принесет топор, сучья нарубить. По домам разошлись усталые, но с радужными надеждами на завтра.
А назавтра закрутилась карусель. Во-первых, пришли не все, а те, кто пришел, пробраться к месту не смогли – было оно оцеплено военными, нас даже близко не подпустили. В общем, узнали про наш секрет родители, ужаснулись, задали (тем, кто не пришел) трепку и позвонили в военную часть. Как и почему узнали, об этом можно только догадываться - никто в сексотстве не признался, а может, кто-то из старших парней при расспросе решил нас сдать. Тайна сия так тайной и осталась. Однако лишились мы толи удовольствия и славы мальчишеской, толи избежали опасности смертельной - теперь уже и не узнаешь. А снаряд наш военные взорвали. Взорвали на нашем же месте, со всеми возможными предосторожностями и по инструкции. Мы издали видели и слышали – бабахнуло очень сильно.
Сколько прошло времени, а до сих пор нет-нет да пожалеешь, что сорвалось у нас такое приключение. Это, пожалуй, один из немногих случаев, когда тщеславие мое не было удовлетворено. Не был я вместе со своими друзьями отмечен печатью храбреца и сорвиголовы, а жаль. Наверное, получилось это потому, что было нас много, а чем больше компания, тем она ненадежнее.
1) Как в деревне Ширино: http://www.stihi.ru/2009/12/14/2174