Стелилось белое утро. Я бесцельно бродил по пустым и гладко выснеженным улицам Алексеевки, морщась от порошившего в лицо снега. Было пусто.
Вдруг... Среди нудного и глухого воя пурги раздался неожиданно ёмкий звук. Потом ещё. И ещё. И ещё...
"Диннн-доннн"
Бил колокол. В старенькой дореволюционной церквушке пришло время службы.
Улица ожила. Из белых домов-сугробов повылезали немногочисленные обитатели деревни. По тоненьким тропкам засеменили сгорбленные бабки, зашагали громкие мужики, тут же залаяли собаки, откуда-то выпорхнули зимние птички. Даже сезонно пустующие дома дачников, замершие в немом ожидании, стали казаться живыми.
Колокол бил... С его звуками по воздуху волнами распространялось что-то хорошее, правильное и очень естественное. Я подумал, а ведь у меня тоже есть колокол. Мой колокол. У него свой, особенный звук.
"Оллль-ллля"
Звонкие, ёмкие и такие родные звуки удивительным образом днействуют на меняю. Звуки этого моего колокола оживляют мою душу, моё сознание. Ускоряются чувства, ускоряются мысли, ускоряется пульс. Закипает жизнь. Настоящая.
"Оллль-ллля"
Испокон веков люди возводили храмы и звонили в колокола. Они несли службу самому большому, самому прекрасному, самому настоящему. Своему Богу. Так и я, звоня в мой колокол, служу самому прекрасному, самому удивительному существу в этом мире, прикасаюсь к нему...
"Оллль-ллля"
Ну и что, что она не придёт, не откликнется и, возможно, даже не услышит. Я всё равно звоню в мой колокол. Ведь это так прекрасно... Жить.
"Оллль-ллля"
Удивительно красиво. Тепло. И даже почти не одиноко.
Всё будет хорошо.