* * *
В прохладу вод ладони окуная,
Я пил из отраженного лица.
И вглубь меня, о чем-то вспоминая,
Глядели из реки глаза Отца.
И я все глубже вглядывался в реку,
И ощущал себя и там – и здесь...
Не все понять доступно человеку,
И, слава Богу – тайна в мире есть!
На нервах струй дрожало отраженье,
Но, лопнула какая-то струна,
И образ, искажаемый движеньем,
Вниз по теченью понесла волна.
Я отражался в водах там, где не был,
И отражался там, где был – другим.
И видел глубь – до дна, и видел небо
Огромное – с поверхности реки.
Я плыл, вливаясь в лик великоокий,
И длился взгляд, и глаз блистала гладь,
И с плеском распадался я на многих,
И собирался в целое опять.
И, чувствуя, как горбится пространство
Покатостью бревенчатой волны,
Иконостасной памятью крестьянства
Я выплыл – в избяную ширь стены.
И в сотнях лиц уснул родными снами...
А из угла, со стороны другой,
Глядел Господь, плывущий вместе с нами,
В сияньи – словно солнце над рекой.
И видел Он, как ниц упал средь трав я.
Вода вздохнула, волны шевеля...
И слышал сонм семейных фотографий,
Как половицей скрипнула земля.