Третье утро, покинув кровать,
подбегаю к окошку спросонок,
как рождественским утром ребенок,
не умывшись, – подарки искать...
Третий день, римским папою, снег
отпущенье грехов прихожанам
(маловерным, тщеславным и жадным)
производит в моей стороне...
Третий вечер фонарь на углу,
изумляясь картине забытой,
освещает, как будто софитом,
па снежинок на зимнем балу.
Третью ночь я во сне хохочу,
когда с горки, в шубёнке кургузой,
распластавшись вдоль санок, на пузе,
годы варежкой сбросив, качусь...