Я – в машине.
Дождь по крыше барабанит мерным стуком.
Будто добренький Всевышний
С лейки Твердь кропит со скуки.
Потянулась чуть рябина,
В сонной, мартовской истоме,
Изгибая плавно спину,
Отходя от зимней комы.
Я к тебе, отец, – наскоком.
Чуть ослаблю натяг Нити.
Но не тянет – «о Высоком».
Приезжаю –по наитью.
Вижу – Дату.
Вспомнил Время...
Ясный взгляд:
– Прощай... прости...
Мать упала на колени,
Взгляд не в силах отвести…
Каждый раз мне щемит сердце:
Эх, весной бы – только жить!
Но скрипит под ветром дверца;
На могиле столик вскрыт...
Дождь вмешался в нашу встречу.
На себе ловлю твой взгляд.
Хоть твердят, что время лечит,
Нашим встречам я не рад.
Не обнять, не погутарить.
Сколько лет уж, как прошло.
Сколько лет!
А ты – не старый...
Лоб открыт, в глазах светло.
Вижу, борешься с тоскою.
Я слезу смахнул тайком.
И один, за нас с тобою,
Затянул...
Давай, споём!
Не выходит.
Голос хрипнет.
Нос разбух и взмок висок.
Ствол рябины тихо скрипнул:
– Всё путём…
Живи, сынок!…