1
В стране заснеженной, мятежной
Жил-был поэт с душою нежной.
Душа его – раба в неволе,
Мечтая о счастливой доле,
То заливалась вся слезами.
То восторгалась небесами
Лила стихи-ручьи свои
О ненависти и любви.
Всевышней волей суждено
Ей было крест нести поэта,
Смотреть в застывшее окно
Чудного, суетного света.
Страдая в вечном заточенье,
Уставшая всему внимать,
Однажды как-то в воскресенье
Она решила погулять;
И молвила она поэту:
«Устала я трудами жить,
пусти меня по белу свету,
хотя б денечек побродить».
Поэт подумал, что негоже
Душе бродить среди людей,
Народ, смущая нежной кожей,
Но все же дал свободу ей.
И, выпорхнув из дому птицей,
Пошла она бродить столицей.
Разгуливая не спеша,
Не ведала того душа,
Что неприлично было ей
Бродить без дела меж людей.
Стремясь к свободе и покою,
Слилась она с толпой людскою,
Почуяла свой звездный час,
Когда в толпе раздался глас:
«Смотри – душа, совсем нагая,
Беспутная нахалка, злая,
Одна, одежды ни следа,
Видать, совсем уж без стыда».
Другой шипит ему в ответ:
«Видать, лентяйка, толку нет,
Хозяин выдворил из дому, -
Идет продажная к другому».
И стали вдруг сгущаться тучи,
Всё разъяреннее и круче
Толпы вокруг сгущался мрак,
Невидимый, опасный враг.
Вдруг кто-то ткнул ее зонтом,
Потом, с чего не зная сами,
Пошли пинать ее ногами
И все смешалось вмиг кругом –
Презренье, злоба и содом.
2
А в доме железобетонном
Струилось время асинхронно,
Кричали нагло петухи,
Текли бездушные стихи.
Мечтая труд создать нетленный,
Поэт от мук благословенных
Устал. Свой плод бездушный перечтя,
Увидел – мертвое дитя.
В стихах живого нету слова,
Лишь гниль, мертвечина, полова,
Сплошной маразм, чертополох –
Или ослеп он, иль оглох?
Сколь ни марай, сколь ни пиши,
А нет поэта без души.
Но где ж кормилица его?
Уж ночь прошла, и рассвело.
Давно пора вернуться ей…
А вдруг сгубил ее злодей?
А может быть, попутал бес?
И тут раздался глас с небес:
«Коль душу отпустил на волю,
Прими мучительную долю,
Под светом солнца и свечи
Свое спасение ищи».
Призыв божественный услышав,
Он бросил все, из дома вышел
И привела его судьба
Туда, на площадь, где толпа
Над кем-то шумно издевалась,
Кипела ярость и, казалось,
Что в мире больше нет добра
И всюду злобная пора.
Толпу безумную раздвинув,
Увидел он (о, лучше б сгинуть!)
У ног толпы, едва дыша,
Его истерзана душа.
Полужива, полу калека,
Сомкнуть уже готова веки,
Чтобы в последний путь-дорогу
Отправиться на небо к Богу.
Едва увидел сцену эту,
Хотел он дальше поспешить,
Но, как же жить ему, поэту,
На свете вовсе без души?
Пусть - изувечена, избита,
Но как-никак – душа пиита.
Что без нее такое он? -
Всего лишь жалкий пустозвон.
И покорился он судьбе -
Забрал несчастную к себе.
С тех пор живет он сам не свой –
Поэт с истерзаной душой.