Ольга стояла потрясенная – пряный запах трав кружил голову, ломал привычную картину мира. Ольга дышала, и ей хотелось, чтоб места внутри неё стало больше, чтоб ещё больше воздуха можно было вдохнуть за раз. Она поворачивалась и ловила ветер, и удивлялась, что запах каждый раз чуть-чуть, но другой. Как же так? Ведь в городе она запахов почти не чувствовала. В городе вечно заложенный нос понуро смотрел в асфальт, а здесь… ещё немного, и Ольга окончательно повернётся спиной к трассе, и пойдёт куда зовут запахи…
– Ну что, отдышалась? Поехали? – Борис подошёл и ласково приобнял жену.
Ольга растерянно улыбнулась, словно её сбили со следа. Кивнула мужу, села в машину и потянулась за привязным ремнём. Борис потрепал жену по коленке:
– Потерпи немного. Там ещё красивее.
Машина тронулась, и горы медленно поплыли назад.
Горы становились всё мельче. Но это было обманчивое ощущение. Просто машина приближалась к перевалу. «Интересно, а как оно на самом верху? – подумала Ольга. – Там, наверное, гор совсем нет». В приоткрытое окно была слышна песня ветра, песня вечного кочевника. Прислушиваясь к ней, Ольга повернулась к мужу:
– Ты на перевале остановишься? Всего лишь на минутку? Там есть базарчик для туристов, я хочу посмотреть.
Борис улыбнулся:
– Как скажешь. Только недолго, а то нам ещё ехать и ехать, и до темноты нужно успеть разбить лагерь.
На перевале Ольга прошлась вдоль сувенирных лавок и вскоре вернулась, держа в руке вырезанную из кедра фигурку упитанного старичка. Он сидел и обнимал то ли живот, то ли мешок.
– Девушка сказала, что это фигурка бога-покровителя семейного достатка.
– И что с ним делать?
– Сделаем брелок на твои ключи. Возьмёшь с собой, пусть охраняет наше богатство. Да и память…
Борис улыбнулся:
– Брелок так брелок. Поехали?
После перевала, когда горы заметно подросли, Борис свернул с трассы. Поехали медленнее, потому как асфальта больше не было. Дорога теперь была изрядно размыта дождями и разбита, пусть нечастыми, но упрямыми машинами.
Ольга старалась не смотреть по сторонам, чтоб не видеть по правую руку речку, бьющуюся на дне пропасти, и по левую руку – скалы, так и норовящие спихнуть машину в эту самую пропасть. Ольга смотрела в небо.
Как это часто бывает в горах, все преграды неожиданно расступились, и Борис нажал на тормоза. Впереди от одного края ущелья до другого, от одной горы и до другой лежало озеро – чистейшей воды изумруд.
Вздох Ольги был похож на стон.
Борис, был доволен произведённым впечатлением.
Вскоре во всём мире остались только тёплый охранный свет костра, холодный, серебристый блеск озера, далёкий, призывный свет звёзд и близкая нежность родных людей. И переполненные нежностью души запели:
Ой, то не вечер, то не вечер,
Ой, мне малым мало спалось.
Ой, мне малым мало спалось –
Ой, да во сне привиделось…
Голос Бориса звучал основательностью, опорой, от которой оттолкнулся, рванулся вверх голос Ольги. И потекла по-над озером песня: вот идёт казак в поход и предчувствует смертушку. А дома ждёт любимая. Как же вернуться к ней, как обмануть старую… А возьму-ка я родной землицы, чтобы дух родной защитил-сохранил, чтоб дождалась любимая своего сокола…
Смолкла песня, а дух её по озеру ещё долго витал…
Домой возвращались молчаливые. Слова не нужны, когда разговаривают души.
А через день Борис уехал на космодром.
Он входил в состав первой экспедиции на Марс.
Предстартовые дни пролетели быстро, и вот уже дан обратный отсчёт…
Корабль улетал от Земли, а Ольга и Борис в прямом эфире молчали друг другу.
Нет, это другим казалось, что они молчали, а они разговаривали:
– Как оно там, на самом верху? – спрашивала у Бориса Ольга.
– Здесь совсем нет гор, – отвечал Ольге Борис.