Легенду я слыхала от матросов,
Скитавшихся по свету сотни дней:
«У древних Тигров не было полосок,
Полоски появились чуть поздней…
В саванне африканской рос Тигрёнок,
(У Тигров всё зверьё под каблуком!)
Он был обычный маленький ребёнок
Со шкуркой цвета кофе с молоком.
Учила мать охотиться Тигрёнка –
Как прятаться в засаде, нападать.
Мелькала жизнь, как кадры фотоплёнки.
В один ненастный день погибла мать.
Суббота начиналась как обычно,
Ничто не предвещало им беды.
Он с мамой поохотился отлично
И к водопою шёл попить воды.
Двуногие неведомые звери
Их окружили и подняли вой,
Он смог уйти, хотя в тщедушном теле
Стрела торчала, причиняя боль.
Он драпал, а в ушах звенело эхо –
То был предсмертный материнский рык.
Стрела в груди – досадная помеха,
Но он терпел, он - ТИГР, а не бык…
Забился в дебри, исчерпав все силы,
Покинув ненавистное жильё.
И хоть стоял он на краю могилы,
Но Смерть–старуха не взяла своё!
Оставивши сородичей и племя,
Ушёл туда, куда глаза глядят.
Покуда не настало Тигру время
Искать жену для будущих тигрят.
И надо же нелепице случиться –
Он подыскал особую жену.
Тигрёнка угораздило влюбиться
В молоденькую зеброчку одну.
Взаимностью ответила подруга.
У них возникла крепкая семья.
И через срок жена рожает в муках
Двенадцать полосатеньких тигрят.
Но умирает вскорости, а папа
Остался на Земле опять один.
И тут впервые в жизни Тигр заплакал,
К Царю Небес взмолившись: «Господин!
Нет сил мне эту пережить потерю.
Соедини меня с женой моей.
Ты милосерден к птицам, рыбам, зверю…
Меня разочек тоже пожалей!».
Бог не ответил… Тигру одиноко…
Оставив детям пищи дней на пять,
Ушёл он прочь… шёл долго, очень долго.
Добрёл туда, где пристрелили мать.
Лёг на песок и так лежал неделю,
Живую плоть насильно умертвив…
С тех пор у Тигров полосы на теле…
Как память о бессмертии Любви».