НЕРАСШТОРЕННЫЕ ОКНА
– Как там мама?! Что-то и брат не звонит. Может, опять в запое?! – уже в который раз за дорогу Надя мысленно задавала себе вопрос.
В последнее время, наверное, вот уже с полгода, у её матери стали изредка проявляться странности: то начнёт без повода смеяться или плакать, то начнёт свою одежду перебирать и раскладывать по стопкам по всей комнате…
Надя работала экономистом в колхозе, находящемся в семидесяти километрах от дома. На выходные старалась проведать мать с братом, который был её старше на пять лет. Правда, получалось не так часто, как бы хотелось – у самой была семья: муж и двое детей. Стоял май. В последний приезд Надя вскопала две небольшие грядки и посадила кое-что по мелочи: лук, чеснок, морковь, укроп…
На прощание мать как-то странно улыбнулась и промолвила:
– Ты, Надя, не беспокойся! Работай там, чистить-то не приезжай: будет выходить всё, так я и сама потихоньку вычищу.
Хотя ей и за семьдесят, но телом была ещё крепкая. По дому сама справлялась, да ещё и сына, беспутного шалопая, кормила и обстирывала. Возраст у сына солидный, за пятьдесят, но силой воли оказался слаб. Сошёлся с женщиной-выпивохой – вот и путаются. Ни семьи, ни детей. Оба не работают. Живут на пенсию матери. Звала Надя мать к себе жить, но какое там?! Разве она поедет из родного дома и от родного сына?! Сердце матери … оно и есть сердце матери! Не может она так поступить. И дочь порой думала:
– Ну и ладно. Всё не одна.
Так и жили. Но после того разговора у Нади не выходила из ума та странная улыбка матери при прощании, и она, не дожидаясь выходных дней, взяла два дня отгулов и поехала домой: и мать с братом проведает, а заодно и на огороде почистит. Подходя к дому, остолбенела… Грядки, на которых должны быть уже дружные всходы, были, как будто, перекопаны заново…Она взбежала по крылечку, а мама – в дверях:
– Ой, Наденька! А ты чего приехала-то?! Я ведь грядки-то уже почистила. Смотри (и рукой показывает на грядки), как у меня чисто: ни одной травинки! Даже чище, чем у соседей…, – проговорила и сама так странно улыбается…
Ёкнуло сердечко у дочери. В очередной раз уезжала из дома с тяжёлыми думами.
– Как там, мама? Что-то и соседям не могла вчера дозвониться.
Автобус только остановился, а Надя уже раненой птицей летела к родному дому. Ещё поворот… Сейчас… Сейчас будет виден дом…Ещё чуть-чуть… Вот показался и дом. Но чем ближе она подходила к дому, тем сильнее нарастала тревога. И… что такое?! Почему шторы на окнах не отдёрнуты?! Времени 10 часов дня. Никогда такого не было. Ноги сделались ватными… Душа замерла…
– Ой, – вырвался то ли стон, то ли крик из груди Нади. Она не помнила, как дошла, как её встретила соседка у калитки, как брат пьяный что-то бормотал…
Единственное, что отложилось в памяти – нерасшторенные окна…