Поохотились,постреляли,
Попугали войной тайгу,
Разомлели теперь на привале,
Принялись готовить еду.
Глухари в трофейной копилке,
Заяц варится на костре,
По сосновой промозглой дымке,
Запах тянется по земле.
Успокоились зверь и птица,
Взбударажилось комарьё,
Все искусаны - руки и лица,
Да и это бы ничего...
Затрещали поодаль сороки,
Испугали бойких синиц,
Толи сбилась с своей дороги,
Да ведь нету в лесу границ.
Она вышла будто из сказки,
Облизываясь языком,
Добродушная морда в сладком,
Может в мёде иль соке каком,
Будто жмурясь от наслажденья,
Улыбаясь счастливому дню,
Покружившись,на пень уселась,
Словно в цирке, в лесном краю.
Невдамек ей наверно было,
Что охотники... каждый с ружьем...
Закричали, что было силы,
И патроны немедля в ствол.
С первой пули она кочнулась,
Удивленным остался взгляд, Из пяти же стволов все пули,
На груди уложились в ряд.
Люди в страхе ещё стреляли,
Всё вгоняли свинец в неё,
Лапы в соке малиновом стали,
Ярче от крови её.
Всё вновь стихло.
Молодая березка стряхнув,
Ей на морду лохматую листья,
Положила в последний путь.
И судачили долго люди,
Про коварный медвежий нрав,
У костра согревая руки,
Разгоняя горилкой страх.