Уходя, колебался, но всё-таки уходил.
Возвращался, метался и думал опять об уходе.
В зеркалах – непутёвый, растерянный крокодил
слёзы лил,
человечьи, вроде.
И одна говорила: «Не отпущу»,
а другая: «Я ждать устала».
И мой внутренний голос, проверенный друг-вещун
умолкал внезапно, как по уставу.
А по городу рыскал шакалом безумный снег, –
ну такой, что ни в сказке, ни в небылице.
Мне хотелось кричать им обеим: «Навек, навек!»,
только всё же следовало определиться.
Чаще рвётся не там, где тоньше, а где больней;
прикорнуть бы, забыть всё – на день, на час ли...
И одна говорила: «Ты будешь несчастлив с ней»,
а другая: «Со мною ты будешь счастлив».
Это, я доложу вам, классический сериал,
тут бы впору сценарий писать многотомный.
Только те, кто участие в нём принимал,
выгорая, мертвели, как старые домны.
А тем временем снег, успокоившись, капал за шиворот с крыш,
как залог невозможного, дикого, жгучего счастья.
И одна говорила: «Ты любишь её, так иди к ней, малыш,
но если что – возвращайся...»