Настала пора рассказать уже
О великом турке Евлигидже,
Который правил турецким народом
И решил отправиться на Вену походом.
Он собрал громадное войско.
И, хотя было грязно и скользко,
Отдал приказ идти на Вену,
Чтоб покорить её и предать плену!
Вот к Вене приблизился Евлигиджа,
И заорал, страшно визжа:
"Какого же хрена вы сопротивляетесь,
И даже сдаться не пытаетесь?
Вы хоть и храбрые люди,
Но хорошие мишени для орудий,
Которых у меня настолько немало,
Что можно сказать даже, навалом!"
У города было сто тысяч турок,
А в Вене - пара десятков урок,
Которых выпустили из тюрьмы,
Поскольку они были глухи и хромы!
Евлигиджа выхватил свой ятаган
И закричал "Я турецкий хан!
А точнее, шах или князь,
Вы не можете жить, меня не боясь!"
На самом-то деле он был султан,
Но он так давно получил этот сан,
Что о нём он уже давно забыл,
Хотя Евлигиджа не дебил!
Размахнулся ятаганом Евлигиджа.
Все урки, от страха дрожа,
Закричали "Мы вам Вену отдадим,
Если вам этот город необходим".
Он подскочил к городской стене
И закричал, себя вне:
"А ну, выходите с поднятыми руками,
Пока не стали мелкими кусками!"
Но урки решили всё-таки,
Что они вовсе не простаки,
И решили город оборонять.
Вначале стали из пушек стрелять,
А когда кончились ядра и порох,
Они начали швырять в турок горох.
Одна горошина попала Евлигижде в глаз,
И он не мог им видеть целый час!
Один полководец, на горошину наступив,
Упал в грязь, дико возвопив,
А урки не несли никакие потери,
Поскольку у турок не было тяжёлой артиллерии.
И тут Евлигидже пришла идея.
Он закричал, от натуги краснея:
А ну-ка, возьмите походные котелки
И наденьте поверх своей башки!
Ведь если голова котелком защищена,
То для гороха неуязвима она,
Он будет от него отлетать
А в голову не станет попадать!"
Среди нападавших был татарский хан,
Который надел на голову калган,
И, поскольку он был ростом мал,
То совершенно под калганом пропал!
Но с котелком на голове трудно лезть на стену,
А турки не смоги найти котелкам замену,
Поэтому атака захлебнулась,
И осада значительно затянулась!
Прошло около пяти дней.
Турки разбили несколько лагерей
И принялись за городом наблюдать,
Что никто оттуда не мог убежать.
Евлигиджа носился среди турок,
Говоря каждому четвёртому "Придурок!"
Его нрав был весьма суров.
Но турки спокойно сидели у костров.
Однажды татарский хан
Подсказал Евлигидже замечательный план.
Он был таков:
Накопать побольше рвов,
Заложить под стену порох,
Хоть он достаточно дорог,
а потом стены взорвать,
Чтобы в пролом солдат послать
Евлигиджа с этим планом согласился
И выполнять его распорядился.
Но один весьма рассеянный турок
Случайно бросил в порох окурок.
Взрыв был слышен на многие мили.
Погибло тысяча турок, или
Даже около двух тысяч.
Евлигиджа распорядился виновника высечь.
Но это было сложно немножко -
От виновника осталась одна головёшка,
А её хоть секи, хоть не секи -
Даже не останутся синяки.
Ведь удары плетей
Бесполезны для мёртвых людей,
Мертвецов бессмысленно обрекать на мучения,
Поскольку им чужды болевые ощущения.
А однажды ночью трое уркаганов
Спёрли у турок двести ятаганов,
А для турка нет ситуации хуже,
Чем остаться без оружия!
Произвел подсчеты татарский хан.
Получилось: на трёх турок один ятаган.
Он доложил об этом Евлигидже,
А турки из-за ятаганов дрались уже.
Евлигиджа пришёл в некоторое смущение,
Так как у проблемы не было решения.
А тут, как назло, в его личный шатёр
Пробрался урка и ятаган спёр.
Евлигиджа долго матерился,
Но ятаган так и не появился,
Поскольку такое редко случается,
Когда украденное имущество на месте появляется!
Из пушек турки стрелять не могли,
Так как весь порох сожгли.
Они стали подкопы рыть.
Но, хоть и рыли во всю прыть,
Урки успевали их засыпать.
Евлигиджа закричал "Вашу ж мать!
Да что ж вы такие бестолковые!".
Но тут ему пришла идея новая.
Евлигиджа разыскал татарского хана,
Важного турецкого атамана
И какого-то европейского министра.
И сказал им "А ну, одевайтесь быстро
В самые богатые одеяния,
После чего не просите подаяния,
А идите прямо к городским стенам
И потребуйте сдать город нам!"
Министр, атаман и татарский хан
Стали выполнять означенный план.
Они подошли к городским воротам
И заорали: "Мы вам, идиотам,
Предлагаем сдаться, пока не поздно!
Это мы не шутим, мы серьёзно!"
Но урки только пожали плечами
И не согласились с этими речами.
Был опечален турецкий вождь.
А тут, к тому же, пошёл дождь.
Турки из-за этого весьма расстроились,
И ряды их совсем расстроились.
Тогда Евлигиджа схватил дубину,
Закричал "Ща как двину!"
И бросился к городской стене лично,
Что было весьма необычно.
Натура Евлигиджи была горяча.
Он сломал дубиной два кирпича,
Но потом выбился из сил
И отступление провозгласил.
Так бесславно окончился поход.
Но память о герое всё равно живёт!
Не напрасно, врагов в страхе держа,
Правил турками великий Евлигиджа!