1.необменный фонд
пять сантиметров свежего снега
недолго останутся чистыми.
зато их хватит для детской варежки,
упрямых нетвёрдых шагов будто по целине,
радостных выдохов через шарф
на понятном не всем языке.
и вот эта рождественская метель -
всегда благосклонна к любому ребёнку.
2. халькопирит
любимая не из праздного любопытства
недоумевает:
как это доживают до шестидесяти-семидесяти?
не знаю.
авось те, кто из нас доживёт - в десять не лазили по перилам
с первого этажа на пятый ( реже на девятый), не касаясь лестничных ступеней.
в четырнадцать не познали то, что было рано познавать.
в шестнадцать не предавали себя вместе с первой любовью,
в двадцать - со второй, в тридцать два - с третьей...
в одиннадцать не тащили окровавленного сверстника,
гурьбой обгоняя смерть, не успевшую раньше "скорой".
в четырнадцать не хоронили старшеклассницу.
в двадцать три не собирали кости товарища под балконом.
в двадцать пять не развозили в цинках тех,
кому недавно галстуки повязывали - по всей одной-шестой...
хотя, кто его знает?
у тех, кто доживут - иные жизни, наверное, более цельные и понятные.
а может, они просто никогда не отдавали кусок халькопирита
за маленькую марку, которую так хотелось убрать в свой кляссер?
3. автограф на столе
а в душах - счастье и уют
к. карибжанова
мы рано выпали в осадок
нас день хотел одних за три
в себе подаренных лошадок
гоняй и слезы им утри
подумаешь в церквах пивные
лет через десять или пять
они обскобленные ныне
будут облеваны опять
стою где храм твой не достроен
где нет ни бохха ни христа
в купель которой не достоин
несут тебя а ты не та
а ты другая все зазнаясь
солому вечную жуют
в забытой улице танаис
быки забитые в струю
бегут и некуда им деться
от тех кто убежать не смог
а у тореадора сердце
и в нём проткнутое письмо
4. сомнамбула из перфорации
сорок тысяч прошел опоясал экватор
пролетел на такую же сумму и рад
два на метр выгребает грунтов экскаватор
тем что были вчера
их обмыли с утра
так и хлеба краюха что горстью зажата
не опробована в пищеводы земля
сполз с кладбищенской собственности экскаватор
залезая в поля
начиная с нуля
мы хороним пока еще ходим хороним
вот омоним синоним гаранин и джаз
вот топоним и лапотный чей-то пароним
вот какой-то из вас
вот сякой-то из нас
сверху ходит босой неприкаянным дядькой
снизу эта с косой да архангел тугой
по-над каждой душой затевается грядкой
коль утехами комьев покой
расстается с рукой
5. следующие 720 мгб святок
с. ланге
снежинка та еще пластинка
в ушах немерено вранья
поёт отчаянного стинга
твоя
а может быть моя
задует юбилейно-пьяно
кларнет в свои не пятьдесят
а от изьяна до обмана
опять свистят
над всем хрустят
тем что заржавлен саксофоном
листву под снег
братву под ствол
кровь все равно делить лимонно
за колдовство
и мотовство
по мёртвым хижинам окраин
где мы сгораем по чуть-чуть
сыграет сгорбившись гаранин
музыкой хлопнув по плечу
под кухонь прежних уговоры
под флажолеты вне ладов
мы там же с ним и будем скоро
аккордом
в несколько ходов
не удивляясь струнной группе
в сугробы вечные валясь
гобоя вставленное в губы
как по лыжне от смазки впляс
сыграем фуги глыбы тубы
и заваяем новоязь