Осень
На улице тихо. Не ветрено - не спокойно, а тихо. Не солнечно - и не пасмурно, а серебристо-туманно. И, кажется, что вот-вот, и ляжет первый снег. Так тихо и торжественно бывает, наверное, только перед первым снегом. Он опустится на землю, словно какое-то таинство совершится: так, как будто кто-то умер, и чей-то последний вздох обернулся белой россыпью, падающей с неба. Будто земля – выжженная летним солнцем и иссушенная осенними ветрами – испустила свой последний вздох. Вздохнула – и замерла. Застыла до нового – весеннего вздоха. И все вокруг тоже притаилось, затихло в ожидании, прислушиваясь к слабым, нерешительным колебаниям воздуха, в котором уже чувствуется дыхание первых морозов.
Не сразу, не скоро, может быть, примет земля эту небесную дань – первоснежие. К этому моменту тоже нужно быть готовым – заслужить, дождаться, принять, прежде смирившись. И уймется всякая тревога, и исчезнет всякая печаль, но будет цвести в душе светлая, неувядаемая надежда – словно цветок, данный нам в залог грядущих весенних цветов, как обет, который нужно нам исполнить.
Простывшая, ветреная осень,
Сухая, морозная – все ты, осень.
Ты ветреная, но не как ветреная девушка,
Ты невеста ветру,
Ты распутна, но не как распутная женщина:
Ты запуталась сама в себе,
Заблудилась, заплутала.
Ты накинула плащ, ты спряталась, скрыла –
Свою скорбную тайну, что у нас с тобой сходные судьбы.
Ты одна, в стороне – ни притронуться, ни окликнуть,
Ты сама по себе – на краю, на ветру;
Как искусный разоблачитель ты срываешь маски –
Спрятав себя, обнажаешь других.
Ты не судишь – ты всех расставляешь
На свои – какие уж есть! – места,
То пригреешь, то снова отбросишь,
Как неверная мать свое нелюбимое дитя.
Как мячом, ты порою нами играешь –
Заставляешь сердиться, болеть,
Звать на помощь, смеяться и плакать,
Горевать, жалеть и скорбеть.
Смех сквозь слезы, надежда в отчаяньи,
Крик в пустыне – ты слышишь ль меня?
Умоляю, махни на прощанье
Полинялым платком ноября!...
21.10.2000