Как же мне надоел этот вещий сон,-
бормочет царевна верба, нащупывая руками
ровный асфальт окна, всепогодный камень
стены, инородный камень
её колодезного лица,
в котором вода весны насквозь промерзает.
Плывёт подкаменный донный звон
будильника, время не называя.
Как же мне надоел этот диги-дон, он
ледяной, лубяной, ой, - думает, надевая
свои тела, мысленно мерит камень
своей стопы, пальцы её пусты.
Как же меня достал этот монастырь, -
клекочет царевна верба от голода и потёмок,
пока её не окликнет гвоздь, в стену забитый гость
или его обломок.