В её окно бараном виторогим
бессонно бьётся старая дорога.
В зелёной шерсти стриженных газонов
ромашки улыбаются влюблённым.
Но сын её на них не погадает.
Она давно не плачет, притерпелась.
Тоска её надеждою согрелась
на то, что ждать недолго им осталось
"Ведь эта жизнь, сынок, такая малость!"
Ещё пол-вздоха и — ворота рая.
Желтеют письма. Это лишь бумага.
В одной могиле скоро они лягут,
она прижмёт его к себе покрепче,
как в детстве — и обоим станет легче.
ЗакрУжится земля и укачает.
И будет сон блаженным и навеки.
Там, под землёй, есть города и реки.
Нет драк и войн, там жители единны,
ни в чём друг перед другом не повинны.
Про это между строк она читает.
Но это утешенья половина.
А главное — она увидит сына
живым, его душа — её заждАлась.
"Ты потерпи, сынок, чуть-чуть осталось..."
И крепче письма к сердцу прижимает.
Она уже не плачет — она знает.