Клянчит вор подушку с перьями
У бабы с распущенной юбкой до ногтей.
Говорит: «Отдай подушку, стерва,
И не говори себе, что это я! Ей-ей!»
А баба гусыню кормила-кормила,
А баба гусыню поила-поила,
Время пришло – с неба полило.
Ощипала гусыню баба.
Подушку пухом набила,
Перьями сбила.
Жалко бабе подушку.
Подушку бабе жалко.
Жалко подушку бабе.
Говорит соседу Сапе:
«Просит у меня подушку вор!
Дай, Сапа, топор –
Я его напужаю!»
А Сапа в лесок ходил-ходил,
А Сапа березку пилил-пилил,
Шею гусиную из нее вырезал,
Железную голову на нее сажал,
Водою ключевой поил,
Камнем речным точил.
Жалко сапе топор.
Юбка до колен сбилась.
Пошла баба к озеру
Да и утопилась.
А озеро синее-синее.
Плавает по озеру гусыня.
Зацепилась лапкой за бабьи волосы –
Кричит диким голосом:
Что же ты наделала,
Кожа белая?
Наделала ты что же,
Белая кожа?
Наделала что же ты,
Людьми брошенная?
Ударила крылом гладь –
Осталась на лапке волос золотая прядь.
Летит – крылами сверкает,
Золото на землю рассыпает.
Где упадет волос – вырастет колос,
Где упадет два – одолень-трава,
Три упадет – полынь растет.
Провожает Сапа
Гусыню взглядом на запад.
Провожает вор
Гусыню за гребень гор.
Помахала лапкой
Дураку Сапе,
Перелетела гору –
Улыбнулась вору…
Подошла к забору подружка,
Забрала на приданное подушку.