сидит.
не в кожаном кресле,конечно, но тоже сойдет диванчик.да.
накрылась пледом и смотрит,проглатывая тысячи мыслей таблетками.не запивая.
"небеса совсем осели,отяжелели.И кто сказал, что у Бога не бывает зимы?и кто сказал,что Он не плачет? а время не то,чтобы...просто оно делает нас мудрей, наверно.несмотря на то, что перед памятью оно совершенно бессильно", - она обводит сигаретным дымом силуэт бессонницы.
"по ночам просыпаюсь(если засыпаю). от духоты, от сухости в горле.и еще.от желания тебя разбудить. начинаю перебирать на ощупь что-то в словах.дальше выношу все за скобки своего пристанища,приплюсовываю темноту комнаты и вывожу из квадратного корня молчания. Теперь это [карма]нное прошлое.точно.то ли искупление,то ли наказание.знать бы еще, за какие такие грехи.
За окном снегопады,а в голове одна пустыня.Откуда взять тишину,которая услышит и передаст? стой рядом и не приближайся. ты там еще,за плечом? хорошо. все слышали? не стойте за моей спиной, там занято.так и запишите в своих глупых ежедневниках.именно. вот такая сумасшедшая душа, на подоле платья которой играют драму.
письма-письма-письма.без адресата и марки.
прошу тебя, приди и забери их,я солнце задержу на пару часов,если хочешь. А когда ты вернешься туда обратно,я небо зашпаклюю,чтоб никто ничего не заметил.как будто ничего и не было. а мы будем улыбаться.да.
только забери. еще он ко всему так давит на меня подушечками своих пальцев.изнутри.считает,что так кровь хлещущую останавливает,дурак такой.куда он подушечками-то? совсем не туда.у меня и так все останавливается,когда его вижу/слышу/перебираю на пальцах.
ты только забери.
заберизаберизабери", - жмурит глаза.Несколько мгновений не видит, не дышит, не живет.только слушает.в ожидании.
"нет?
нет...
что ж,
ладно.
тогда слушай.
никогда, слышишь меня? (ты все еще там ведь?) НИКОГДА! не запрещай мне закатывать рукава твоей рубашки, купаться в твоих волосах и читать тебе стихотворения вслух, никогда не оставляй вешалку пустой и никогда не говори больше, что мне одной тут до конца света и тьмы скитаться.
потому что ты все еще тут.потому что мои девятнадцать это почти твои двадцать три, потому что я верю, что некоторые мертвые живы,как и в то, что многие живые мертвы."
Она так и уснула