ПОСЛЕДНИЙ РУССКИЙ
О смерти Георгия Малахова я узнал только спустя две недели. Из Москвы позвонил корреспондент радио "Свобода" Михаил Соколов и сообщил, что ему, в свою очередь, звонили из Чехословакии и передали печальную весть - Георгий Александрович Малахов, бывший эмигрант, ещё Хрущёвым определённый на вечное поселение в Канск, умер в этом городе, не дожив до своего столетия нескольких дней.
Ещё Соколов сказал, что Всероссийский фонд культуры, руководимый Никитой Михалковым, проявляет интерес к личному архиву и литературному наследию Малахова. В музее, который существует при фонде, даже планируется создать специальный раздел. И Михаил попросил меня найти в Канске внука Георгия Александровича и помочь установить с ним связь, что я и сделал. Так кем же был человек, о смерти которого прежде узнали в столице и за рубежом, а потом уже в городе, где он жил?
С Георгием Александровичем Малаховым я познакомился в начале 90-х в Канском краеведческом музее. Было ему тогда уже под 90. На одном из краеведческих вечеров, которые тогда устраивали, он взял слово и сразу поразил окружающих необычным строением своей речи. Речь его сразу же выдавала человека интеллигентного и образованного. "Философия - это уже не религия, но ещё не наука!" - бросил он тогда фразу, поразившую моё воображение.
С тех пор мы стали изредка встречаться. Я бывал у него в гостях. Тогда в одной из газет было опубликовано его эссе "Миф о германском фашизме". Опираясь на первоисточники, демонстрируя глубокое знание предмета, он доказывал, чем германский национал-социализм Гитлера принципиально отличается от итальянского фашизма Муссолини. В этой же статье Малахов предсказывал скорый всплеск российского национализма, что впоследствии и проявилось.
Познакомился я и с другими его работами. В основном это были статьи исследовательского характера (у него был целый цикл материалов по истории западных славян, истории России, крестьянства Архангельской области), написанные понятным языком, с глубоким знанием освещаемого материала, с подробным перечислением тех источников, к которым обращался автор. Это были публикации не только в российских, но и в зарубежных изданиях (у Малахова сестра жила в Чехословакии, а брат в Америке - с ними он постоянно переписывался и кое-что там печатал). Переписка его вообще была очень широка и разнообразна. Меня всегда поражала трудоспособность этого очень пожилого человека, с уже слабым зрением, а последние два года - и с плохим слухом. Все свои тексты он аккуратно перепечатывал на старой машинке, сидя за старинным дубовым столом, словно взятым из канцелярии позапрошлого века. Над потемневшим сукном прямо с потолка низко свешивалась лампа под самодельным абажуром.
Большая часть написанного им оседала в его собственном архиве, например обширный труд "Записки эмигранта". Его технические исследования, связанные с химической обработкой отходов лесопроизводства, также представлены достаточно широко. В квартире много старинных вещей, носящих на себе печать антиквариата. Его обширная библиотека включает массу книг на разных языках. Хозяин библиотеки свободно владел английским, немецким, латынью и другими европейскими языками, включая диалекты. Георгий Александрович Малахов родился в 1905 году в Важской области Архангельской губернии в образованной крестьянской семье. Поморская земля всегда отличалась культурой, славилась в России как колыбель незаурядных людей.
Отец Георгия получил образование в Петербурге. Идеи трудовых фаланг, предлагаемых социалистами-утопистами, он перенёс на вполне реальную почву. Вернувшись на родину, вместе с братом организовал крестьянский сельскохозяйственный кооперативный союз с широким спектром деятельности. Кооператоры занимались смолокурением, имели свою типографию, баржи, пароходы. Их дети учились в коммерческом училище, которое было создано также под патронажем братьев. Английский язык преподавала англичанка, которую специально пригласили из Лондона, куда возили на продажу смолу. Дела в кооперативе шли очень успешно. Это было самое мощное предпринимательское объединение в тех местах. Его отличительной особенностью являлась ярко выраженная социальная направленность. Их кооператив был сродни тем коммунам, которые в 20-х годах - до периода поголовной коллективизации - порой успешно развивались уже в Советском Союзе.
Но после революции и Гражданской войны кооператоров стали прижимать. Некоторых подвергли репрессиям и расстреляли. Тогда то и дело вспыхивали восстания против новой власти, и диктатура осуществлялась очень жёсткими мерами. Забрали и посадили за решётку старшего Малахова. С большим трудом, используя деньги, связи, близким удалось на время его вызволить. Не дожидаясь худшего, он собрал семью, и они, разделившись на группы (семья была большая - два брата, пять сестёр), ушли за кордон.
Так началась эмиграция. Они подолгу жили в Чехословакии, Германии, потом судьба разбросала их. Брат Александр уехал работать в Иран, а Георгий - в Югославию.
Когда Георгий Александрович впервые оказался за границей, ему едва ли исполнилось 18 лет. На родине он успел закончить реальное училище. Как и большинство российских молодых людей, он вёл активную политическую жизнь. Участвовал в работе молодёжных объединений, издавал с товарищами газету. И за рубежом он не почувствовал себя одиноким. В Праге поступил в русский кооперативный институт, где обучались дети эмигрантов. Преподавали в этом институте едва ли не лучшие силы русской профессуры. Студенты отличались высокой эрудицией. Там Малахов получил диплом инженера.
Эмиграция в то время ещё не утратила связи с Россией. В 20-е годы Георгий Малахов вступил в трудовую партию "Крестьянская Россия" (об этой партии в книге "Архипелаг ГУЛАГ" кратко рассказывает Солженицын - кратко потому, что сведений о ней сохранилось весьма немного, и Малахов, вероятно, был одним из последних, кто мог поведать правду). Он даже стал лидером её молодёжного крыла. Этой партией руководили известные в своё время революционеры Сергей Маслов и Андрей Аргунов, с ней поддерживали связь учёные-генетики Тимофеев-Рясовский и Вавилов.
Сергей Маслов прежде был членом Учредительного собрания, разогнанного большевиками, и архангельским губернатором во время антибольшевистского восстания. Малахов знал его очень близко и одно время был у него даже личным секретарём. Трудовая партия ставила своей целью свержение власти большевиков в России и построение демократического государства. В 20-х годах её связные проникали на территорию РСФСР, где у них были свои явки, партийные ячейки. Позднее, когда начались повальные репрессии, все связи оборвались.
В эмиграции Малахов довольно тесно взаимодействовал и с другими видными деятелями русской революции: с Керенским, Савинковым; бывал в доме знаменитой Брешко-Брешковской, которую Ленин называл бабушкой русской революции.
В 1936 году Малахов переехал жить в Югославию, где его отец организовал небольшое смолокуренное предприятие в лесах Боснии. Георгий, вооружённый знаниями по лесной химии, собрал новую смолокуренную установку. Из сосновой смолы они добывали скипидар, производили различные лаковые красители. Дела у них шли в гору.
Но грянула Вторая мировая война, она смела в том числе и крестьянскую трудовую партию, парализовала всю эмигрантскую политическую деятельность. В Югославии развернулось партизанское движение. Посильное участие в этой борьбе принимал и Георгий Малахов.
После победы в Югославии установился новый режим под патронажем лидера югославских коммунистов Броз Тито. В 50-х годах всех русских стали потихоньку выдворять из страны. Не избежал этой участи и Георгий Александрович. В начале 60-х вместе с семьёй он был депортирован в СССР. Малахову и его семье, безусловно, повезло в том, что они въехали в страну уже после XX съезда. Вернись они на родину на пару лет раньше, всё могло кончиться трагедией. А тут их всего лишь определили на безвыездное жительство в Канск. Георгий Александрович устроился работать на гидролизный завод. В те годы Канск бурно развивался. Расширялись предприятия по переработке древесины. Малахов стал одним из ведущих специалистов гидролизного производства. Его семье дали хорошую квартиру.
В первые годы жизни в СССР Малаховы внешне очень отличались от окружающих. У них было много вещей, привезённых из-за границы, даже одежда придавала им особый лоск.
На заводе Георгий Александрович работал достаточно успешно. Он разработал специальную установку по переработке и утилизации лигнина, отходов гидролизного производства. Но в то время экология не особо беспокоила чиновников от власти, потому установка так и осталась невостребованной. Несколько лет он заведовал специальной химической лабораторией, которая носила особый исследовательский статус и чуть ли не напрямую подчинялась министерству.
За Малаховым вело наблюдение КГБ. Однажды часть рукописей у него даже изъяли. Но каких-то особых притеснений, судя по всему, со стороны этой организации не было. Что бы теперь ни говорили, но тот период в истории нашей страны характеризовался достаточно умеренным репрессивным климатом.
Перестройку Георгий Малахов встретил уже в качестве пенсионера. К тому времени его жена умерла, дочь вышла замуж. Но одиночество всегда было чуждо его творческой, энергичной натуре. Жизнь для него продолжалась в мыслительном процессе, в работе над рукописями, в общении с людьми. Он всегда внимательно следил не только за жизнью в стране и в мире, но и в собственном городе. И был очень хорошо информирован обо всём, что варилось на всех уровнях политической кухни.
Он часто переписывался со своим братом, живущим в Америке. Внешне они были удивительно похожи. Брат тоже был на пенсии и доживал свой век в саду собственного дома, прикармливая пичужек из рук. Жизнь его оборвалась в возрасте 88 лет. Потом неожиданно заболела и умерла дочь. На какое-то время Георгий Александрович утратил связь с внуком. Тот период особенно тяжело ему дался. И, видимо, на нервной почве он сильно оглох.
Именно тогда я познакомил Малахова с одним из представителей местного политического бомонда в надежде, что тот окажет ему помощь. С телеэкрана прозвучали тогда заверения о том, что бывшему эмигранту приобретут хотя бы слуховой аппарат, но, увы, слова остались лишь словами. "Не будьте равнодушными к своей стране! - как-то с особенной страстной интонацией сказал Георгий Александрович мне и своему внуку. - Когда римляне стали равнодушно относиться к своей империи, она перестала существовать!"
Я думаю, что Георгий Малахов потому и прожил такую долгую жизнь, что всегда самоотверженно трудился и любил Россию.