«finita la comedia, мой друг», -
мне кто-то прошептал воскресным утром.
я оглянулся. никого вокруг,
лишь в небесах торжественно и чудно.
никто не спорит, наша жизнь – игра,
но я-то не привык ломать комедий,
и уходить со школьного двора
под звуки духовой щекастой меди.
очередной заканчивая круг,
«на кой?» к «to be…» привинчиваем сами,
дилеммам не выкручивая рук,
и разрешаем споры на татами,
на скачках и за шахматной доской -
в дебютных муках намечая цели…
в конце концов, кому сейчас легко
под фирменным сукном полишинелей?
так пятнадцатилетний капитан
становится однажды Матамором:
не всем дано, объездив много стран,
любить родные каторжные норы.
натянет, словно лошадь, провода,
но в трубку промолчит счастливый случай,
и снова всё случится, как всегда,
хотя и обещало быть как лучше.
играют все, и платят тоже все.
порой не в этой жизни и в рассрочку...
но чей-то незатейливый отсев
в метаниях твоих поставит точку.
так, некогда игривый купидон,
не видя смысла в допотопных стрелах,
меняет их на именной патрон
для «hecller-koch» с о’птическим прицелом.
наивный! ни к чему бронежилет
сердцам и душам под дубленой шкурой,
и в чьей руке не дрогнет пистолет,
когда предложат заплатить натурой?
сказали «мяу» - это артефакт,
ведь я не фраер, я расслышал точно.
за всяким «ля» идёт обычно «фа» [к] –
а что в итоге? «Утренняя почта».