Земляники горсть душистой, по росе.
Беззащитный ландыш белый, он в тебе.
Хвои запахи душистой, как в бреду.
Распахни же сердце я иду.
На опушке, в той нескошенной траве.
Подари свои объятья только мне.
Диким зверем распластай и разорви.
Ветром ласковым зашей и собери…
Раскрои меня по новой для себя.
Я журчащая по камешкам река.
Уходить я стану. Не смогу.
Развернусь и по поляне побегу.
Догоню и с силой разверну.
Посмотрю в глаза и сразу всё пойму.
Ни куда и ни когда не отпущу.
Ни за что я рук не разожму.
И как ручеёк к ногам твоим стеку.
А прогнать захочешь, не уйду.
Свой туман я бурю превращу.
Не сбежишь, дороги снегом замету.
Заморожу всех, других, кругом.
Будет в мире только «я» и «он».
Нежной льдинкой в сердце я твоё вопьюсь.
Ласки, теплоты твоей напьюсь.
Ты останешься на веке лишь со мной.
Я добьюсь, ты скажешь: «Я весь твой».
В унисон будут стучать наши сердца,
И не будет этому конца.
Потушу уставшую свечу
И тихонечко на ухо прошепчу:
«Зимним вечером так крепко обнимать.
Летнем зноем мне прохладу дать.
Грустной осенью меня развеселить.
А весною только лишь любить.
Пусть и тёмный ты, но только для других.
Безразлично мне и это дело их.
Я зашла по тропке далеко.
И с тобою рядом мне легко.
В той стране, где сырость и туман.
Тёмный лес убежищем мне стал»