Он мрачный дух унынья и сомненья,
Где ни пройдет, там запах разложенья.
Ему неведомы ни милость, ни любовь…
Все растоптать, испепелить готов.
В пустыне он увидел лишь пророка.
И в мрачной злобности своей
В Христе не смог увидеть Бога,
Что в мир пришел спасти людей.
И в горделивом ослеплении
(Не понимая, Кто пред ним)
Он жаждал Бога преклонения,
Надменный, падший Херувим.
Он лгал лукавыми устами,
Что все ему принадлежит.
И думал хлебом станет камень,
Коль Божий Сын пред ним стоит.
И до момента Воскресенья
Завистник наш понять не мог
Что Божий Сын не изреченье,
Что Божий Сын и есть Сам Бог.
Что Бог безвременный, безмерный
Родился на земле в хлеву.
Готовый ради грешных смертных
Принять гоненья и хулу.
И плоть, принял яко тунику,
Чтоб в Царство Света и Любви
Все-все - от мала до велика,
Раскаявшись, войти смогли.
Испить Страданий лютых Чашу,
На Крест безропотно взойти.
Все ради душ несчастных наших,
Погрязших в злобе и крови.