…возьму я кусок чёрного льна, и вышью небо ночное. Звёздами станут осколки лунного камня, и безумно-зелёный над ними всплывёт полумесяц.
А когда работа подойдёт к концу, возьму я ткань души моей и вытку по ней мироздание.
Пусть источниками света – слабо мерцающими звёздами станут осколки благих намерений, омутами и завихрениями – тёмные помыслы. Пусть яркой звездой, несущей холодный свет отстранения взойдёт надо всем этим моё эго. Пусть свет его насквозь прожигает глаза тех, кто пытается меня прочесть, и руки, нечистые руки толпы, что тянутся в душу…
Итак, творение обретает свои очертания. Я смотрю внутрь. Я вижу душу.
…Свинцово-серые воды океана, обманчиво ленивые волны. Вечные льды несколько севернее – отсюда их не видать… Ни клочка суши. Небо хмурится изодранными в лохмотья тяжёлыми грозовыми тучами. Блещут молнии, глухо грохочет утроба неба. По сравнению с ним море – мертво. Но это не так. Что-то таится в глубинах его…
Изредка тучи расходятся, и в прорехи бьёт свет Ледяной Звезды – нестерпимо яркий и обжигающе холодный.
Не переставая дует ветер.