Издалека, с заоблачных высот
коснусь тебя дыханием несмелым
иной любви, иных, увы, забот,
невыразимых речью неумелой.
В ночной тиши присутствие свое
едва означив легким дуновеньем
надежды на бессмертие, вдвоем
упьемся каждым выпавшим мгновеньем.
Не будут наши ласки горячи,
но, как вода, полны проникновений
в густую кровь души – она горчит
и втайне жаждет новых откровений.
Перед рассветом, покидая сад,
где каждый плод считал себя запретным,
я задушу пробившийся надсад,
в твоих глазах оставшись незаметным,
неуловимым призраком любви
без памяти, без власти вожделенья
к хмельным цветам, которыми обвит
мой прежний облик, до преображенья.