Он много лет служил хозяйке,
Очаг семейный сторожил.
Но был он не мохнатой лайкой
И с псами с улиц не дружил.
Не лаял он о благородстве
И ночью людям спать давал,
Любил нейлоновые кости
И бок подпалевый лизал.
Но старость - это обвиненье
И самый строгий приговор!
Как нет у старости прощенья.
Тускнеет жизненный узор.
Его толкнули за ворота,
Калитку заперли за ним!
Теперь он жив одной заботой,
Он нынче голодом гоним!
Так вот в чём дело, гордый псина!
Хозяйке ноги не лизал!
И не вилял хвостом, тварина,
И сына как-то покусал!
Теперь ты жив одной заботой,
Ты, нынче, голодом гоним.
За каждым домом страх животный,
И ты повсюду только с ним!
2001 г.