Ставня билась о стекло.
В монотонном свисте ветра
тускло, не меняя спектра,
время сжатое текло.
Странность мартовской погоды
снова замешала в нем
откровение с враньем,
обреченность со свободой.
В этих мартовских ветрах
сплетены единой нитью
и расчеты, и наитье,
и бесстрашие, и страх.
Ожиданье истекло.
А сомненья перезрели…
День рождался еле-еле.
Ставня билась о стекло.