Конечно, я тебе никто,
никто, конечно.
Репей я, бьющийся в бетон
под глыбой снежной…
Вода я – ты её алкал
во сне в Намибе –
стоял на тумбочке стакан,
но кто-то выбил
его из рук твоих, когда
уже почти что
ты дотянулся, и вода
была да вышла.
Я тоже выйду? Я уйду?
Я твой проступок,
я утлый домик на пруду
для зимних уток.
Я та, которой ты «моя»
упрямо шепчешь.
Я пошатнувшийся маяк –
всех прочих крепче,
плывёшь ты, свет его ища
без всяких лоций.
Я блеск латунного ключа
на дне колодца.
29 января 2010