За глаза её звали - Филин….
А она была мелким Совенком…
*
Когда она собралась уходить ее держали за руки крепко, просили в окне оставлять свет, значение - ВСЕ ХОРОШО.
Когда она собралась в дорогу, он кричал ей «не отпущу тебя, Детка!», А она ухмыльнувшись шептала: - Дурак ты, - и открывала окно…
Ночная элегия горьким разбавлена сплином. Диск на повторе кружит /как старый винил/
еЁ небольшая для мира, /но щемящая сердце/ картина, после дня разливается небом /темных, бесцветных/ чернил…
Она улыбается…
Истерически кружит над черными звездами … Думает_ «Никто не поймет…»_ А ведь зря…
Минимум два человека в мире варят ей кофе – по этому случаю топят с Альпийского озера лед…. хотя…отношения с префиксом «были» сменяются на «без тебя»…
**
Были…
Были потоки пыли, потоки слез, истерии…потом визжащие тормоза… окна, минуты и чистые ромы /without ice, without cola/
И идеальный порядок – знала – пора уходить ….Но все еще не хотелось рвать … последнюю тонкую нить
Только пальцы полотняно-серого /от беспокойства и стужи/ цвета_ сжимали со всей силы старенький и глюканутый мобильник….
Хотелось так верить, что все обернется иначе и никогда не заплачет….Но… в шесть утра /как положено в будни/ постоянным ожогом будильник.
И Крошка – Филин /как в диком «Ночном дозоре»/… ухнула… все-таки сложно…
Новое утро… на подоконнике в клетке/простора… адаптация неприязни вновь невозможна –
Собралась уходить…. а обещала быть и цвести серебряно-розовым маем…
Позвонила ему …и э х о м /в трубе/ на прощание: - Кроха, мы еще полетаем?!.....
***
Хруст…. в трубке гудки …. На подоконнике снег прошлогодний тает…
Молчание…девочка, милая так тебя хватает…..
****
От Филина в зеркале только большие глаза – сейчас - одинокая кошка в тепле….
в память о птичьей жизни лишь шрам /от крыльев/ на гладкой /холеной/ спине….